Сердце бури
Шрифт:
Для Сопротивления настали не лучшие времена. Приходилось на всем экономить и быть особенно осторожными.
Впрочем, как однажды отметил с кисловатой улыбкой капитан Мейц, «бывало и похуже». Всегда, когда дела идут из рук вон плохо, остается успокоить свою душу словами: «То ли еще могло бы быть». Сейчас, в условиях опалы, удачей было уже то, что они до сих пор живы и сохранили большую часть флота. К тому же, по некоторым сведениям, где-то на Корусанте еще живы их друзья — во всяком случае, некоторые. А если прибавить к этому капитана Терекса, который все еще «гостил» на борту «Второго дома», и участливость
В конце концов, кто станет отрицать, что в последнее время отношения между Сопротивлением и их главными благодетелями — то бишь, правительством Новой Республики — были добрыми и радушными только с виду? Отчасти из-за выходки генерала Леи, но по большей части в результате неумелой политики Верховного канцлера Сопротивление значительно обособилось от Республики — и надо сказать, сейчас это сыграло им на руку. Уничтожение сената не лишило их опоры, не выбило почву из-под ног. Хотя неожиданный удар Хакса, несомненно, сказался и на них, наследники Альянса все же сохранили основные ресурсы для дальнейшей борьбы.
Борьбы, которую они, несмотря ни на что, не собирались прекращать. С того дня, когда FN-2187 бежал из Первого Ордена, прошло больше года, и теперь даже он понимал, что если сегодня поддаться малодушному порыву и сдаться — распустить флот и раствориться поодиночке в системах Внешнего кольца, — то убегать и прятаться в конечном счете придется всю оставшуюся жизнь, пока в галактике и вовсе не останется мест, где можно скрыться. Первый Орден не оставляет своих врагов в живых, уж кому как не ему, дезертиру, знать это? Значит, остается биться до конца.
На некоторое время им пришлось уйти в тень, это правда. Как только стало известно, что правительство пало, командование решило, что пока разумнее будет избежать открытого столкновения. Они увели корабли подальше и затаились, как паук в паутине, выжидая, когда страсти улягутся, обдумывая дальнейшие ходы и параллельно решая насущные вопросы — восстановление старых связей с контрабандистами, налаживание новой системы поставок вооружения и продовольствия и прочая тоска зеленая. Чистой воды хозяйственные дела, которые, однако, тоже требовали внимания, усилий и определенной смекалки.
Конечно, каждый капитан каждого судна рвался в бой — отомстить за зверства на Корусанте, да и на Набу, коль уж на то пошло. Ведь все они видели несчастье Тида — обгоревшее мраморное кружево некогда прекрасных зданий, одиноко распахнутые двери и запах зажигательной смеси вперемешку с вонью горелой плоти, сводящий с ума. Одна мысль, что подобное, вероятнее всего, сейчас происходит и в галактической столице, заставляла кровь вскипать в жилах. Лишь одно обстоятельство удерживало горячие головы от поспешного шага — все понимали, что именно этого и ожидает от них враг. После того, как Терекс и Хакс так ловко и ужасно провели их, нельзя было допустить второй роковой промашки. Нельзя было рисковать оставшимися кораблями, бездумно бросаясь в схватку, даже Финн, не отличавшийся дальновидностью, вынужден был с этим согласиться.
Если они хотят победить, если не
Какие отвратительно банальные слова! И какие отвратительно верные. Обычному солдату, каковым Финн был большую часть своей жизни, они не пришлись бы по душе. Но новоявленный член командования Сопротивления обязан был к ним прислушаться.
Однако время шло, и с каждым днем все острее вставал вопрос: как быть дальше? Силы Первого Ордена, никем больше не сдерживаемые, растут с угрожающей быстротой. Рано или поздно Хакс обнаружит их укрытие — и тогда многолетнее противостояние выйдет на финишную прямую, став обыкновенным истреблением.
Теперь им было прекрасно известно, где скрывается Сноук — но что толку? Попасть на Бисс не так-то просто. Без ведома командиров Первого Ордена ни один истребитель не пересечет Бисскую дугу. Дэмерон с отрядом отправился исследовать обходной маршрут, но все пилоты бесследно исчезли. Ни от самого коммандера, ни от его парней, ни от BB-8 до сих пор не было вестей. Разумеется, при таких обстоятельствах не могло быть и речи о том, чтобы послать еще кого-то.
У противника больше кораблей и лучше вооружение. Стало быть, самое очевидное сейчас — это пойти по пути Альянса. Начать скрытую войну, постепенно подогревая недовольство в завоеванных врагом мирах. Такого мнения придерживалось большинство командиров, даже несмотря на то, что бессмысленное ожидание порядком вымотало всех, и их тоже.
Следуя по пути Альянса, они решили вовсе отказаться от избрания нового лидера. Как бы то ни было, вряд ли кто-то из них окажется таким же мудрым, стойким и преданным, как Лея Органа или Джиал Акбар. Куда разумнее сформировать совет и решать основные вопросы сообща, как это было во времена Гражданской войны…
Финн корпел над докладами разведчиков, полностью поглощенный своим трудоемким занятием. Он внимательно читал свитки один за другим, занося все, что считал важным, в свой датапад — коротко, в тезисной форме, как конспект. Эти записи он намеревался утром представить Мейцу, а значит, за ночь нужно было просмотреть все присланные донесения.
Хоть Финн и был одним из членов совета, он редко участвовал в обсуждениях, в основном его роль сводилась лишь к поднятию руки во время традиционной процедуры голосования. Он знал, что его присутствие в совете номинально, и вряд ли кто-то прислушается к его суждениям, даже если бы они у него были и он отважился бы их высказать. Нет, стратегия, политика, вечная болтовня — это точно не для него. Дни он предпочитал проводить в спортзале, загоняя бойцов до седьмого пота. А ночами занимал себя рутинной работой вроде составления отчетов.
Легкая трель звонка вдруг заставила юношу выпрямиться. Финн поглядел на дверь с недоумением и, признаться, с некоторой долей враждебности. Он был очень занят. В запасе у него имелось всего несколько часов, а работы, казалось, никак не становится меньше. Кроме того, он никого не ждал, а неожиданности, как показывает опыт, редко бывают приятными.
Юноша перевел взгляд на крохотный монитор в углу стола, который был подключен к камере внешнего наблюдения. Снаружи прямо на него смотрели знакомые желтые глаза, полные какой-то необычайной ясности.