Сердце Черного Льда [С иллюстрациями]
Шрифт:
Удивительный человеко-снаряд — княгиня Свед и барон Белин — отправился в полет к ладони Небесного Стража.
Первые лучи восходящего солнца осыпали вершины Хребта золотой пылью.
Сам полет оказался на удивление краток. Запомнилось ощущение близости Гуинре, блаженный миг невесомого скольжения, когда княгиня распахнула трубчатые крылья. Коловращение земли и небес перед самой посадкой на ладонь гиганта.
Озаренные голубым сиянием Камня Гуинре,
— Сначала отстегнитесь сами, барон. Потом поможете мне, — мягко командовала Гуинре. — Торопитесь, умоляю вас.
Путаясь в ремнях и пряжках, Якош Белин спешил, как мог. В голову лезли непристойные и неуместные воспоминания о пережитых в юности приключениях. Возня на сеновале с пухлой селянкой и суровый наставник, рыскающий по окрестностям с колотушкой. Узлы и шнурки на неподатливом лифе, проворные пальцы молодухи, берущие приступом застежки ременной перевязи.
Видно, вконец переполненный новыми впечатлениями разум искал спасения в простых и привычных картинах. Ласкающие глаз квадраты табачных полей, степенный мерин по прозвищу Крепыш, башни родного замка на горизонте. Где это все теперь?
Полет с крылатой княгиней. Железная ладонь Небесного Стража. Неведомая пока, но заранее пугающая правда о Песне Небес, скрытая внутри хрустального шара.
— Чует сердце, лучше я бы дал себя прирезать тому юнцу с байонетом, — пробормотал под нос Якош Белин.
— Простите, барон?
— Я говорю, княгиня, что остался последний ремешок. И мы с вами на свободе.
Едва отстегнутое «крыло» Гуинре было сброшено, как со стремительно голубеющих небес опустились князь Фалин с герцогом Савина.
— Вовремя, — сказал князь, отстегивая крепления «крыла».
И точно — вовремя. Солнце поднялось над вершинами гор, и Хрустальная Роза запела.
Матовый хрусталь издавал тончайший звук, какой можно услышать, обводя влажным пальцем край бокала. Только во много раз сильнее. Чем выше восходило солнце, наполняя шар эронов своим блеском, тем громче звучала песня Розы.
Якош Белин почувствовал, как болью прихватывает зубы. Анже Савина наморщился, но показал знаками: все, дескать, в порядке.
На поверхности шара появились тончайшие темные линии. Минуло мгновение, и шар раскрылся вдоль линий, сам себе огромный бутон.
«Вот откуда название — Хрустальная Роза», — подумал лорд Белин.
«Лепестки» Розы расходились все шире, открывая внутренности шара. Одновременно стихал звон.
Герцог Савина подошел к Белину.
— Сейчас начнется представление, — тихо сказал он.
Таиз Фалин взял за руку Гуинре, свободной рукой поманил Белина и Савина внутрь шара.
— Пойдемте, милорды. Роза открывается ненадолго.
Раскрывшиеся лепестки
Перед ним из хрустального пола вздымалась дымчатая друза высотой приблизительно барону по грудь и толщиной в два обхвата. Верхняя часть друзы была гладко срезана под наклоном. В центре среза расположилось овальное углубление размером немногим больше человеческой головы. Прямо под углублением помещалась узкая щель длиной в ладонь.
— Каждый лорд Сапфира хотя бы раз в жизни входил в Хрустальную Розу, — сказал Таиз Фалин.
Якош обернулся к нему. Таиз расстегивал черный с серебряным шитьем мундир. Показались выпирающие ключицы, широкая костистая грудь, покрытая черными густыми волосами. Засиял вросший в плоть князя Сердечный Камень — сапфир размером с кулак.
— Кроме князей Хребта чести узнать древнюю тайну удостоились немногие люди. Среди них герцог Савина. И вы, барон.
Барон наклонил голову, щелкнул каблуками. Таиз расстегнул пуговицы до середины груди, снял через голову серебряную цепочку, на которой висела тонкая прямоугольная пластинка с прорезями. Протянул цепочку Белину.
Принимая цепочку, барон обратил внимание на другое необычное украшение, носимое князем. Кожаный шнурок, продетый через отверстие в круглом камне. Вокруг отверстия насечка, изображающая веки и ресницы.
Таиз Фалин поймал взгляд князя, быстро запахнул мундир.
— Подарок матери, — сказал он в смущении.
— Не будем отвлекаться, — вмешалась Гуинре. — Вещь, подобную той, что вы держите в руках, барон, хранит в своем Гнезде каждый благородный род Хребта.
Якош опустил взгляд на пластинку. Металл, из которого она была сделана, сразу напомнил ему изделия эронов — тонкие, легкие, необычайно прочные. Пластинка была прорезана насквозь угловатыми знаками, складывающимися в неведомые письмена.
— Это Ключ, барон, — сказала Неукротимая княгиня. — Ключ к Песне Небес.
Якош Белин обернулся к хрустальной друзе. Посмотрел на пластинку у себя в руках. Перевел взгляд на щель под углублением в срезанной верхушке друзы.
— Вы правы, милорд, — снова подал голос Таиз. — Перед вами скважина для Ключа. Действуйте.
Осторожно сжав пластинку двумя руками, барон Алмазной Оправы погрузил Ключ в отверстие на друзе. Пластинка вошла на всю длину и со щелчком остановилась.
Без единого звука хрустальные лепестки Розы поднялись и сошлись над головой барона, не оставив ни малейшей щели.
Наступила невозможная, совершенная тишина, какая бывает, должно быть, в сердце самого яростного из ураганов.
Потом была вспышка ярче тысячи солнц.
Потом пустота.