Сердце Девы
Шрифт:
Манул выдернул морковку, вытер о рукав и стал жевать.
— Вкусная, зараза. И алхимия мгновенно +1. Ох, я облопаюсь.
— Кот, а морковку трескаешь, как кролик, — Робин хихикнула.
— Трактир! — на своих коротких ножках маг кинулся так прытко, что мы его едва догнали.
Беленый домик под тростниковой крышей призывно темнел распахнутой дверью. Пчелы вились над поздними розами в палисаднике. Темные столы и скамьи под навесом так и манили присесть.
Трактирщик бросился к нам, как к лучшим друзьям, на ходу завязывая передник:
— Что угодно господам? Выпить,
— Вот узнаем цены, а потом определимся, — веско сказала я, пуская в ход дипломатию.
Открылась табличка с выбором. Мы изучили ее и содержимое наших карманов.
— Сейчас шкурки продадим, — объявила Робин, — и сможем расплатиться за постель и обед.
— Шкурки? — скривился хозяин. — У меня этого добра…
— А жало гигантского скорпиона?
Жала как раз хватило на все про все плюс купель. Вместо бани здесь бы бассейн за домом. Огромная квадратная мозаичная хреновина на слоновьих лапах, в которую текла подогретая вода. Не знаю, что это было: наука, магия или естественный горячий источник, — но было здорово. Я сидела в воде по грудь, откинув голову к бортику, и сосала лимонад через соломинку, щурясь на солнце.
И тут меня накрыла тень.
Вот зараза, а я голая и без меча.
Кто-то хмыкнул и кашлянул. Я распахнула глаза: на меня беззастенчиво пялился широкоплечий высоченный красавец-брюнет с зелеными глазищами, одетый просто, но изысканно. Из него так и перли жизненная сила и самодовольство. А еще брюнет легонько похлопывал плетью по голенищу сапога. Ну, рабовладелец, прикидывающий, не купить ли новую рабыню.
И выше меня уровнем, так что ничего, кроме имени «Волчара», я о нем не узнала.
«Вступить в диалог?
Отклонить?
Игнорировать?»
— Сгинь! — рявкнула я. Я строптивая.
Волчара склонил голову к правому плечу:
— И не подумаю. Во-первых, ты очень красивая… — мои щеки помимо воли заалели от комплимента. Это он шрамов от зомби не видел. — Во-вторых, мне все равно ничего сквозь воду не видно. А в-третьих, я женат. В реале.
И все равно ведь пялится, скотина. Ситуевина мне напомнила, как вожатые в лагере ночью пошли купаться. Голышом, соответственно. И тут явился начальник с прихлебателем и врубил прожектор. А одежда на другом краю бассейна, а мы голые. Девочки сидели в воде и дрожали. А я не зря читала «Таис Афинскую». Вылезла и с достоинством пошла к одежде. Сломала мужика, прожектор он выключил. А потом долго звал приезжать в лагерь еще. Счаззз, разогнался…
Но тут мне вставать было определенно лениво. А Волк присел на корточки:
— Я к тебе по делу. Я видел, как притащилась ваша компания. Нубы, зато много. А мне как раз помощь нужна.
— Нубов? — оскалилась я. Красавец пожал плечами:
— Тут неподалеку летучий корабль с юга ляснулся. А там есть вещи, которые могут мне пригодиться. Весь остальной лут ваш. И… ты ведь танкуешь? Судя по мечу…
Ну, если стягиваю на себя всех врагов, синяки и шишки, то танкую определенно…
Я величаво кивнула.
— Сделаю тебе отменный доспех.
— Заманчиво, — с ехидцей протянула я.
— По рукам?
— Я должна с остальными посоветоваться.
— Советуйся, —
— Это тот Убивающий Домик, — узнав о падении, заметил Анаид.
— С тем ветровеем, что хотел нас в рабство.
— Здорово, что мы не полетели! — выкрикнула Робин непосредственно.
— А то бы уже померли. Интересно, какой здесь штраф за смерть? Понижение в уровне?
Оказалось, никто из наших чаров еще не умирал.
— Надо идти, — сказал Манул. — Этот… Волк нас по левелу выше, но и мы командой чего-то стоим. Да и любопытно, что он ищет там. Но я бы ему не доверял.
— Ага. Идем, но бдим.
И мы пошли сообщать Волку о нашем согласии.
Он сидел у окна внутри таверны и потягивал что-то из высокого стакана, а рядом вилась девица, тема сисек которой была раскрыта процентов на девяносто. Только нижнюю часть оных загораживал корсаж, а гофрированная газовая ленточка блузки скрывала соски. Все остальное было нараспашку. Мужики бы слюной изошли, наблюдайся поблизости. Кроме Волчары. Он цедил пойло, не обращая внимания на ошивания, отирания, прикосновения и тряску интимно-эротическими сегментами тела. То ли нервы у красавца были железными, то ли жена затмевала остальных, то ли вульгарная особь ему не нравилась.
Он даже морщил благородный нос — навязчивая телка вылила на себя целую лавку парфюма.
Зато Робин замерла, восхищенно разглядывая ее платье: желтое, шелковое, с плоеными сборками, пышным хвостом спадающее до лодыжек, а спереди обнажающее ноги выше эротичных подвязок на сетчатых чулках. Копну вороных: то ли нечесаных, то ли специально так уложенных — волос непотребной девки украшал веер в тон платью. Туфли были лаковые на каблуках.
— Эй, Робин!..
— Мне сто лет качаться, чтобы такое сшить, — отмерла лучница, выдавая с восхищенным придыханием. — И еще нужно редкостное лекало, особый шелк из паутины горного паука. И иголка и наперсток Великого мастера.
Вот правильно я избегаю проф — избавляет от жуткого геморроя.
— Она его в магазине на кристаллы купила, для ленивых и богатеньких, — усмехнулся, тоже не падая жертвой чар, Анаид.
— А что, есть такой?
— А то. Мы все тестируем. Нам даже пробные кристаллы в банк положили на нехилую сумму.
Робин оживилась:
— А где?
— В столице точно есть. А тут — не знаю.
Разбитная бабень, заметив, что Волку пофигу ее прелести, собиралась, было, переключиться на нас. Но, с первого взгляда оценив низкую платежеспособность, заколебалась. С другой стороны, лапочка Манул и перспективный маг… Она зыркнула из-под челки:
— Поставьте бедной женщине стаканчик…
Робин выразительно фыркнула. Руша, восседающая у охотницы на плече, грозно встопорщила перья.
— Я бедная, несчастная, одинокая, никому не нужная… Никто меня в патьку не берет. Ну как так жить?
— Отвянь, Надья. В патьку ее не берут, — пробасил Волк. — Зачем тебе патька, когда все монстры от тебя на километр разбегаются или дохнут на корню?
— Она непись или живая? — спросила я.
— Я живая! — Надья возмущенно дернула головой. — Нубы!