Сердце Дракона. нейросеть в мире боевых искусств (главы 1-650)
Шрифт:
Очередной взмах и вперед подались сразу с десяток красавиц-рабынь. Среди них были и те, что грели постель.
– Спасибо, достопочтенный вождь, – кивнул Хаджар слегка пригубляя вино. – но, прошу простить мне мое невежество, что мы празднуем?
Вождь улыбнулся. Впервые за все время, он действительно продемонстрировал хоть какие-то искренние эмоции.
– Рождение нового сына племени, – произнес он с таким тоном и нажимом, что нельзя было не догадаться, кого именно он имеет ввиду.
Вождь куда-то кому-то кивнул и вскоре музыка смолкла. Когда стихли последние отзвука
Он обвел взглядом лица присутствующих и, раскинув руки, начал что-то говорить на родном языке.
– Вождь рассказывает о твоем поступке, – переводил Койот. – он говорит, что порой так бывает, что Вечерние Звезды путаются в своем небесном беге и дух свободного путника Моря Песка оказывается заперт в теле рожденного на чужой земле. Но даже так, дух этот так страдает по дому, что всегда спешит к солнцу и пустыне.
Вождь продолжал речь едва ли не на распев, частенько при этом указывая на Хаджара.
– Он говорит, что благодарит Звезды за то, что те привели потерянного сына обратно к дому. Что сделали его в пути сильным и достойным, и что дали шанс проявить себя духу.
В этот момент вождь взмахнул рукой в сторону мальчишки, сидящего на плечах своего отца.
– Теперь же он просит шамана дать тебе имя и знак сына племени.
В толпе поднялся, что неожиданно, другой мальчик. Ему было не больше пятнадцати лет. Узковатый, угловатый, с красными пятнами на лице и слегка кривыми пальцами. Тем не менее, посмотрев в его черные глаза, Хаджар едва не вздрогнул. Ему на миг показалось, что на него смотрит не человек. Даже не животное.
Он не мог подобрать слов тому, что его встретило в чужих “зеркалах души”.
Боги и демоны. Неужели нечто подобное ощущает люди, когда им удается разглядеть тень Травеса в глазах самого Хаджара.
Мальчик подошел к Хаджару. Вблизи он выглядел еще меньше. Совсем сухой и невзрачный.
Вновь забили барабаны, люди начали танцевать вокруг костра с какой-то совсем уж необычной неистовостью. Холодные пальцы шамана племени коснулись лба Хаджара.
В этот миг вселенная на миг замерла, а затем в груди Хаджара, где-то глубоко и далеко, появилось уже почти позабытое чувство. Ощущение того, что он может не только слушать рассказы ветра, но и сам что-то ему нашептывать.
– Дархан, – произнес мальчик.
Затем он взял в руки горсть песка и бросил её на левую руку Хаджара. Тот завыл от боли и тут же, под всеобщий одобрительный смех, смахнул песок с кожи. Сперва ему показалось, что тот прилип, но на самом деле на коже остался красный след. Узор, вьющийся от плеча и до самого локтя. Пересекающие друг друга прерывистые линии, похожие на письмена и на рисунок одновременно.
– Ветер Пустыни, – кивнул вождь. – хорошее имя. С днем рождения тебя, брат наш, Хаджар Дархан. Пустынный Ветер, Дующий с Севера.
Волосы хаджара вновь растрепал порыв ветра, словно пытавшегося прислушаться к чему-то. Шаман вовсе не вернул Хадажру его старые иллюзии общения с ветром, но он слегка ослабил давление другой татуировки. Оставленной на спине метки Духа Меча.
Стоит ли говорить,
Ну или последний…
Глава 289
Хаджар стоял на гребне бархана и смотрел на то, как собирается отряд. В благодарность за “возвращение блудного сына и спасение младшего сына”, вождь распорядился отправить с Хадаром дары Рахаиму – хозяину каравана. Дары, конечно, были весьма условные. Тут больше смысл имел сам жест.
Бедуины редко когда самостоятельно прощались со своим добром. Они были завоевателями и привыкли принимать подарки, а не дарить их.
Впрочем, семь рулонов шелка и жемчужное ожерелье, которое Хаджар держал в руках, не были таким уж серьезным подношением.
– Шаман попросил передать, – вождь, стоявший рядом с Хаджаром, протянул тому три нитки фенечек. Разноцветные, с деревянными бусами изрезанными различными иероглифами. – он сказал, что они защитят тебя в пути от злых духов судьбы. Он пожелал тебе удачи в нахождении твоей цели, но предупредил, что то, чего ты желаешь, может сильно отличаться от того, что тебе надо.
Хаджар благодарно кивнул и убрал подарок шамана в карман. Чтобы вплести их в волосы ему бы потребовалось распутать тюрбан, а сил на это практически не было.
После праздника прошло два дня и Хаджар уже мог спокойно перемещаться без костылей. Но внешний здоровый вид сильно разнился с тем, как себя на самом деле ощущал Хаджар.
Свои внутренние запасы энергии мира он смог пополнить едва ли не на четверть. Большинство мышц еще не пришли в тонус, а пальцы с трудом сжимались на рукояти меча. Сейчас прославленный на весь Лидус мечник не смог бы одолеть практикующего стадии Телесных Рек, не то что…
Впрочем, подобные тяжелые мысли быстро уходили на второй план перед сладостными воспоминаниями о проведенной после праздника ночи. Пусть и раненный, пусть и почти без сил, но Хаджар смог таки утолить свой животный голод по женскому телу. Одна из свободных бедуинок, танцевавших у костра, стала ему парой на жаркую, но короткую ночь.
К Хаджару потом заходили рабыни, но всех их он тут же выдворял. При взгляде на металлические ошейники, ему становилось трудно дышать. Будто и собственное горло сжимало подобное “украшение”.
И все же, один вопрос гложил Хаджара до сих пор:
– Почему вы приняли меня в племя?
Вождь не ответил. Ветер раздувал его дорогие одежды, белый кафтан блестел вышивкой в лучах восходящего солнца. Он выглядел величественно, но при этом – по… ученому. Как если бы рядом стоял старый, мудрый человек, а не мужчина в расцвете сил. Хотя, кто знает, как считают свой возраст Истинные Адепты, способные жить тысячелетиями.
– Может потому, что мне показалось, что принять воистину талантливого мечника в племя, значит когда-нибудь снискать кусочек его будущей славы. Может потому, что иначе мне пришлось бы сделать этого мечника рабом и обрести врага для всего племени. Одного взгляда на тебя, Хаджар Дархан, достаточно, чтобы увидеть бывшего раба.