Сердце Дракона. нейросеть в мире боевых искусств (главы 1-650)
Шрифт:
– Весенний ветер! – произнес Хаджар и в сторону слона по воздуху полетел проникающий выпад, принявший облик танцующего дракона.
Так же, сотканный из тумана, но стального цвета, он казался чем-то почти реальным. Два зверя столкнулись в центре круга. На деле же – столкнулись удары практикующего и адепта.
Хаджару показалось, что ему на руки опустили огромную гору. Булава гиганта давила на него без всякой пощады. Песок вокруг расходился метровыми волнами. Они захлестывали стоявших вокруг разбойников, но продолжали наблюдать за
Многие не могли поверить своим глазами. Еще никогда, кроме старых легенд, они не слышали о практикующем, способном на равных биться с истинным адептом.
Пусть и слабейшим среди всей дюжины.
Когда Хаджар уже был готов отпустить свою технику и попытаться увернуться от пересилившего его гиганта, то ощутил легкое дуновение. Криво ухмыльнувшись, Хаджар выпустил еще толику запаса энергии. Его дракон налился светом и начал теснить гиганта. Это вызвало у адепта усмешку – как бы ни был силен практикующий, но в противостоянии энергий у него нет ни шанса.
Гигант тоже влил силы в технику.
Это было как раз то, что нужно Хаджару.
Когда Небесный Солдат полностью сосредоточился на битве, то тень позади его слегка набухла. В следующий миг из неё появился покрытый своей и чужой кровью Эйнен.
Сверкали в ночи его нечеловеческие, фиолетовые глаза. А вместо посоха, в руках он держал короткое копье. И, видят боги, Хаджар предпочел бы столкнуться с еще двумя Небесными Солдатами, нежели с одним таким Эйненом.
Островитянин выбросил вперед оружие и будто бы тысячи острых кораллов пронзили гиганта. Его “слон” подернулся легкой рябью, а затем исчез, истаяв среди песков.
Удар Хаджара, принявший облик дракона, с ревом пронесся сквозь тело адепта. Пролетев еще полсотни шагов, он исчез среди толпы рассеченных разбойников.
Медленно с могучих плеч скатилась отсеченная голова. С грохотом упала булава на песок.
– Я мог бы справиться и один, – прохрипел Хаджар.
– У нас нет на это времени, Северянин! – выкрикнул Эйнен.
Они встали спиной к спине в окружении сотен врагов. Легкий укол в сердце Хаджара свидетельствовал о том, что проснулись старые раны на сердце. В пылу битвы, Хаджар совсем забыл, что рядом с ним стоят совсем не его брат…
– Кто первые досчитает до ста! – привычно выкрикнул Хаджар.
– Ты сошел с ума, Северянин, – улыбнулся островитянин.
Хаджар его уже не слышал. Будто вернувшись на годы в прошлое, когда его плечо всегда поддерживало плечо друга и брата, без страха быть ударенным в спину он рванул в гущу битвы.
Его клинок собирал богатую жатву.
Его удары, разносящие в округе серпами ветра и сталь, орошали песок алой, горячей кровью. Хаджар разил без жалости и сомнений. Любой, кто вышел на поле брани с мечом в руках, был готов отнять и отдать свою жизнь. Таков был путь воина.
Хаджар пропустил рядом с плечом вражеский клинок, чтобы тут же, с нечеловеческим, звериным ревом, нанизать тело противника на меч. Он поднял его
Уже немолодой воин, павший от меча Хаджара, увидел перед смертью два синих глаха. И, видят Вечерние Звезды, это были совсем не человеческие глаза. В них не было ни разума, ни души, только звериная ярость, воля и мощь.
Хаджар размахнулся и швырнул тело в ряды противников. Сам же ринулся следом. Он стелился у самого песка, кружил вокруг противников. Каждый его шаг вливался в новый выпад или взмах. А каждый такой выпад забирал чью-то жизнь.
Хаджар, залитый кровью, был словно запущенный ребенком волчок, бьющийся о подставленные бумажные препятствия. Порой его доставали чьи-то мечи или копья. Они оставляли длинные, неглубокие порезы на теле.
Все же сражение с Адептом не прошло даром и Хаджар сильно потерял в скорости, но и это его не смущало. С каждой новой раной, с каждой потерянной каплей своей крови, дракон в нем бушевал только сильнее.
Ярость и радость битвы дурманила лучше, чем самый крепкий алкоголь, чем самая умелая женщина. Ибо именно в битве, Хаджар чувствовал себя живым. Ощущал как каждая капля пота и крови, пролитая над своим клинком, находила свой отклик в очередном ударе его сердца.
Вопреки всеми – его сердце билось. Так он понимал, что еще жив. Что это не сон, среди холодных стен каземата Примуса…
– Остановись!
Меч Хаджара со звоном ударил о подставленное копье Эйнена.
Хаджар будто вынырнул из теплого, алого омута.
– Разве предки не учили тебя контролировать Зов Крови, безумец?! – не своим голосом взревел Эйнен, чья глаза блестели почти так же, как и у Хаджара недавно. – свой разум на звериный променять захотел?!
Хаджар отшатнулся и огляделся. Как ему сперва показалось, они стояли на вершине бархана. Вот только через мгновение этот самый бархан принял форму груды тел.
Десятки… Сотни…
– Наш настоящий враг не эти смертные! – продолжал кричать островитянин, перекрывая гул кипящей вокруг битвы. – Смотри, Северянин!
Эйнен указал копьем в сторону самого центра битвы. А там…
Десяток Небесных Солдат Курхадана бились роились вокруг одной фигуры, восседающей на огромном треххвостому скорпионе. Рыцарь духа, вооруженный двумя клинками, легко отбивал их атаки. А порой с его лезвий срывались молнии, которые прибивали адептов к песку, будто бабочек.
За спиной Рыцаря маячила фигура, закутанная в балахон. Его Дух.
Хаджар пригляделся внимательнее и увидел, что вокруг лежат еще восемь тел – павшие от меча Рыцаря Небесные Солдаты.
– Если так продолжиться, то мы покойники, – Эйнен лениво отбил случайно заблудившуюся стрелу, решившую найти пристанище у него между глаз. – Клятый Шейх и не думает покидать дворца. А без него мы бессильны перед рыцарем.
– Что такое Зов Крови? – спросил Хаджар.
Эйнен вздрогнул и повернулся.