Сердце Дракона. нейросеть в мире боевых искусств (главы 1-650)
Шрифт:
– Рассказать тебе историю, мой маленький ученый? Какую ты хочешь? – она щекотала его щеки и терлась носом о лоб. А Хаджар чувствовал, как тает его сердце. Он сам не знал, почему хотел заплакать. – Хочешь расскажу о птице, которая хотела стать человеком, а став им, тосковала по небу? Или про дворец, который умел разговаривать и от того был несчастен – никому не хотелось слушать его историй, только любоваться им? Или о мече, который не знал равного себе щита и потому был одинок? Или о богах, которые скучали от своей бесконечной жизни и
Хаджару всегда нравилось слушать истории его мамы. Все, что он знал об этом большом и удивительном мире – основывалось только на её рассказах. Своими глазами он мог видеть разве что кусочек парка из окна покоев королевы.
– Тогда слушай. Эта история началась так давно, что никто уже не помнит когда. Было это во времена, когда боги еще ходили по нашей земле, а людей не было вовсе. И тогда, одна из богинь, прекрасная Мелора, повелительница всех ветров, увидела перед собой одинокое дерево. Сухое, гнилое и старое. Оно стояло особняком от всех прочих. Но ни один ветер не обдувал это дерево. Южный обходил его стороной, северный боялся, западный избегал, а восточный сторонился.
Она баюкала сына, а историю рассказывала слегка на распев. Наверное, так делала каждая мать. Элизабет не знала – её родители погибли уже очень давно. Из памяти успели стереться лица. Только лишь запахи и ощущения, вот и все, что осталось у неё.
– Мелора смотрела на это дерево так долго, что луна трижды успела родиться и умереть. Остальные боги пировали и веселились, не замечая это дерево. Казалось, весь мира и даже Река отвернулись от него. Но дерево привлекло богиню вовсе не своим одиночеством. Не тем, как уродливо и страшно оно выглядело на фоне изумительной красоты изумрудного леса и бескрайнего луга зеленой травы. Нет, вовсе не этим.
Они подошли к окну. Свет луны ласкал её лицо, заставляя кожу светиться серебром. Мама Хаджара была так красива…
– Несмотря ни на что, никакие невзгоды и одиночество не могли сломить духа этого дерево. Оно неуклонно тянулось к небу, будто собираясь воевать с ним и с целым миром. “Дергер”, выкрикнула Мелора. “Смотри”, сказала она. “Это дерево могло бы стать в твоем войске сильнейшим из генералов!”. Да-да, именно так она и сказала, мой маленький ученый.
Элизабет продолжала свой рассказ.
Хаджар засыпал, слушая её голос и песню о Черном Генерале.
Дергер в ответ лишь презрительно фыркнул. Он поднялся, взял свой палаш и, подойдя к дереву, размахнулся. От его взмаха затрещало небо, посыпались молнии, а ветра, от страха, закружили в бесконечных торнадо.
Он ударил по черному дереву.
От удара затрещала земля. Горы обернулись вулканами, и со всего изумрудного леса слетела листва. Озеро на бескрайнем лугу выплеснулось и разлилось целым океаном, чтобы потом испариться мириадом кучевых облаков.
Огненный дождь пролился на землю, которая ходила метровыми
Палаш глубоко вошел в его ствол, но не смог разрубить.
Дергер зарычал от гнева. Лишь с третьего раза он смог освободить клинок. Замахнувшись еще раз, он не смог нанести удара. Впереди встала Мелора. Закрыв собой выжившее дерево, она смотрела на Яшмвого Императора.
Тот, сидевший на троне среди тысячи нимф, делал вид, что предается всеобщему веселью, хотя сам внимательно следил за происходящем.
Элизабет набрала в грудь побольше воздуха. Хаджар застыл в предвкушении. Этот момент был его любимым.
– Мой Повелитель! – закричала Мелора. – Дергер использовал свой шанс. Позволь теперь мне!
И Император кивнул. Тогда Мелора повернулась к северному ветру. Она взяла его холод и стойкость. Сплетя из них синий пояс, она укрыла им ветви черного дерева.
Затем, пошептавшись с южным, попросила у него тепло и игривость. Желтые сапоги легли у корней дерева. Весело кружился вокруг неё весенний. Он дал любовь и ласку. Она выковала из них меч такой острый, что им можно было резать время.
Последним стал западный. Надменный и гордый. С ним она возилась дольше всего. Убрав его в печь, а затем положив на гончарный круг, не с первой попытки она смогла вылепить амулет, в который заключила стремление идти. Куда? За горизонт конечно же. Туда, где встречаются все ветра.
Уложив все в правильном порядке, она обратилась к Реке Мира. Зачерпнув щедрую горсть, окропила ей черную древесину. И, о чудо, постепенно корни становились ногами, ветви – руками, ствол – мощной грудью, а листья – черными, будто смоль, волосами.
– Ну уж нет! – зарычал Дергер. – хватит с тебя любовников, Мелора. Раз генерал, так генерал!
Бог Войны взглядом спросил позволения у Императора. Тот вновь кивнул. И под отчаянный вопль Мелоры, Дергер провел лезвием по земле. Вспоров её, будто портной легкую ткань, он взял в ладони черную, густую грязь.
Её он вымазал синий шарф, алый меч, желтые сапоги и уже потянулся к серому амулету, как вдруг зашелестели кроны вернувшегося к жизни изумрудного леса. Волнами заходилась разом поднявшаяся трава. Теплое дыхание, состаявшегося неизвестным, создания остановило руку Дергера, но было уже поздно.
Закованный в черную броню, спрятанный в черном плаще и опирающийся на черный меч, перед богом Войны на одно колено припал мужчина, чьи глаза были чернее безлунного неба.
Мелора посмотрела на него и отвернулась, будучи не в силах сдержать слез горечи и разочрования. Он мог бы стать её лучшим любовником. Стойким и несгибаемым, а стал…
– Поднимись, Черный Генерал, – прогремел громоподобный бас Дергера. – теперь ты будешь служить мне и только мне.
– Да, мой повелитель, – будто северный ветер, пролетел голос закутанного в черное.