Сердце дурака
Шрифт:
6
– Проигрыш? Вообще-то женщины не любят побежденных, когда они побеждают. Это не значит, что нельзя проигрывать. Проигрывай, но... только тогда, когда ты сам этого захочешь и этого требуют обстоятельства, и вся игра - на выигрыш.
Сила женщины - не только физическая слабость, но и слабость ума. Не дай бог тебе влюбиться без ума.
Как тебе моя кофточка? Импортная.
7
Малыш, не домогайся женщин, пуская сентиментальные слюни. Сколько раз я тебе говорила - будь равнодушен (но не пассивен) к счастью, к успеху, то есть не бойся проигрывать, во-первых; не ускоряй ход событий, проявляй хладнокровие и выдержку, во-вторых. И еще: женщины, подчеркиваю,
8
– Прежде чем выбрать линию поведения, обследуй объект, все лежит на поверхности: глаза, голос, походка. Как бы ни была отработана форма, подогнана к определенной роли, содержание проявит себя, и проявит в мелочах, в нюансах; в повседневной жизни трудно добиться крупных, решающих событий, в то время как мелочи не контролируются.
9
– С женщинами не нужно быть честным, обманывай и вешай "лапшу", никогда не унижайся, даже по мелочам. Никогда, кроме принципиальных вопросов, а женщины не принципиальный вопрос, не говори громко, по-книжному, ту же мысль можно выразить иначе, лаконичнее, сдержаннее, вскользь, используя минимум слов. Какие чудные стихи. Это твои?
Когда под рукой нет удачной импровизации или заранее подготовленной "дежурной" фразы - лучше промолчи, это будет не менее весомо. А как красиво можно молчать.
10
– Метод провокации: создавай ложное слабое место - невнимательность, доверчивость, доброта, благородство, рассеянность, честность, любовь к определенным вещам, человеку, привычкам.
11
– Лучший прием, когда женщина показывает коготки - безразличие. Все они эгоистки, а значит каждая чувствует себя пупом земли: как так, я кому-то безразлична! Малыш, если бы ты знал, как это однозначно и для мужиков.
– Я знаю, Гелла. Тот жлоб, в "коже", все еще бродит под окнами.
– Этот жлоб - главный тренер Империи по рукопашному бою, но рядом со мной - слабее ребенка. Как тебе мои новые туфельки?
12
– Как можно больше льсти женщине, не бойся грубой лести; знаю, что лесть, а все равно приятно. Иногда лицемерие может быть и тонким оружием, по форме равнозначно правде, а по содержанию - лжи, в большей мере это соотношение зависит от женщины, от ее ума и степени самолюбия. Но даже с глупышкой будь таким же, как и с идеальным противником, так как ее могут надоумить окружающие.
Когда врешь, не отводи глаза, не смущайся, не робей, наоборот, чувствуй себя еще свободнее и непринужденнее, будь искренним и простым. Пойдем сегодня в кино. Я просто балдею от Бонда, он так похож на тебя.
13
– Всегда оставляй концовку за собой. Это подстегивает исключительно всех женщин на последующий контакт - чувство неудовлетворенности собой, желание отыграться. Полезно иногда на время исчезнуть, разумеется, имея про запас объективные причины. Но не надолго. Я вчера так скучала без тебя. Давай завтра слетаем на Ведьмин холм, у гномов осенний бал одуванчиков, я млею от их музыки и вина. Как жаль, что ты не пьешь. Помнишь, в прошлом году - "Сказки венского леса". На мне было подвенечное платье от Диора, серьги от Алекса, браслеты от Тутанхамона. Ах, я их так и не вернула. Пожалуй, уже и не верну.
14
– Никогда не спорь с женщиной, выиграешь - она
– Что ты видишь за окном?
– Дождь.
– Да нет же, прямо под окном.
– Чертополох.
– Ага, это наш участковый.
– Точно, в полном обмундировании и со свистком в зубах, - смеясь, соглашаюсь я.
– Дурачок, это действительно он, если бы ты знал, как он мне надоел. Пусть поцветет немного, месяц-другой.
15
– Помни, что самая чистая и целомудренная женщина не простит тебе, если ты не переспишь с ней. И я в том числе, ведь я самая-самая чистая и целомудренная. Знаешь, многие мои ухажеры уверены, что я несовершеннолетняя и ни с кем не трахалась до них. Мне ведь это не сложно. Пускай себе пыжатся.
16
– Если тебе не удается влюбить в себя женщину, сделай так, чтобы она хотя бы ненавидела тебя. Ненавидит - значит помнит.
17
– Сумей разочаровать женщину, когда она надоест тебе. Будь милосерден.
– Но ведь это не любовь.
– Верно, я учила тебя тому, чего нет, - говорит Гелла, - мне жаль терять тебя, как мужчину, даже ненадолго. Ты единственный, сумевший привязать меня к себе больше, чем привязаться сам. Но в любом случае я желаю тебе побольше впечатлений, и как можно быстрее вернуться ко мне.
И с этими словами Гелла легко встает, целует меня в щеку, поправляет белую шапочку и уходит своей знаменитой походкой в кабинет главного. Спустя несколько минут оттуда раздается стук пишущей машинки. Я держу в руках подарок Геллы - бронзовую статуэтку бога Сна и Смерти эпохи Кунктатора I. Часы бьют двенадцать, этот день закончился: тринадцатое июня, понедельник - день моего рождения.
Дитя во времени
В этот день сорок девять лет назад мы уходили на фронт - учителя и ученики. Очередной призыв. На вокзале в мишуре и мундирах все были одинаковы, одинаково пострижены и наивны. Поэтому слова - "священный долг", "ни шагу назад", "великая эпоха", "смерть, но не плен", "наши герои" - привычно воспринимались на веру, как должное и не требующее доказательств. Лица провожающих были горды и значительны; играл оркестр, сверкали знамена, романтично и мужественно звучало: "...война..., война..." Мы разместились по вагонам и тут же облепили все окна. Рядом со мной - мой ученик. Ему восемнадцать, мне двадцать два. Высунувшись по пояс из окна, он держит за руку плачущую девушку. Девичьи слезы искренние и легкие.
Девичьи слезы, оплакивающие свое и чужое детство... Трогательное и бездумное время, которое теперь наверняка в прошлом, которое никогда не вернется, разве что в воспоминаниях и в старости. И тогда оно станет совсем иным, подводя черту резкими и безжалостными словами: "Впал в детство". Всему свое время, и все, что мы можем предпринять в этот краткий миг - ждать, ждать и вспоминать.
Я вспоминаю детство: тепло, ночь, мягкий шелест огня в открытой печи. Тогда я впервые услышал свое сердце: мне казалось, сказочный и страшный великан глухо топает ножищами и ищет меня; но он все не приходил, и я осторожно повернулся на другой бок и понял, что этот великан живет во мне. Тогда же я отчетливо и ярко увидел, что мне суждено когда-то умереть, исчезнуть, раствориться, и больше никогда не быть, что смерть - страх и одиночество навсегда. Как будто открылись шлюзы забвения, мрака и ужаса, будто я на мгновение стал взрослым и мертвецом одновременно.