Сердце Единорога. Стихотворения и поэмы
Шрифт:
В мои усы вплетал снега,
Реки полярной берега,
С отчаяньем — медведем белым...
И молнии снопом созрелым
Обугливали сердца ток...
30 Ты был как росный ветерок
В лесной пороше, я же — кедр,
Старинными рубцами щедр
И памятью — дуплом ощерым,
Где
Ты уходил под Перекоп,
На молотьбу кудрявый сноп,
И старый дом с горбатой липой
Запомнил кедровые всхлипы,
Скрип жил и судорги корней!
40 На жернове суровых дней
Измелется ячмень багровый,
Ковригой испечется слово
Душистое, с мучным нагарцем.
«Подснежник в бороде у старца»
Тебе напишется поэма,
Волчицей северного Рема
Меня поэты назовут
За глаз несытый изумруд,
Что наглядеться не могли
50 В твои зрачки, где конопли,
Полынь и огневейный мак,
Как пальцы струны, щиплет як,—
Подлунный, с гривою шафранной,
Как сказка, вещий и нежданный!
4
Недоуменно не кори,
Что мало радио-зари
В моих стихах — бетона, гаек,
Что о мужицком хлебном рае
Я нудным оводом бубню
Иль костромским сосновым звоном!
Как перс священному огню,
Я отдал дедовским иконам
Поклон до печени земной,
Ю Микула с мудрою сохой,
И надломил утесом шею.
Без вёсен и цветов коснея,
Скатилась долу голова,—
На языке плакун-трава,
В глазницах воск да росный ладан.
Греховным миром не разгадан,
Я цепенел каменнокрыло
Меж поцелуем и могилой,
В разлуке с яблонною плотью.
20 Вдруг потянуло вешней сотью!
Не Гавриил ли с горней розой?..
Ты прыгнул с клеверного воза,
Борьбой и молодостью пьян,
В мою Татарию, в бурьян,
И молотом разбил известку,—
К губам поднес, как чашу, горстку
И солнцем напоил меня
Свежее вымени веприцы!
Воспрянули мои страницы
30 Ретивей дикого коня.
В них ржанье, бешеные гривы,
Дух жатвы и цветущей сливы!
Сбежала
С моих ресниц коростой льда;
Они скрежещут, злые льдины,
И, низвергаясь в котловины
Забвения, купавы режут,
Протальники — дары апреля!..
Но ты поставил дружбы вежу
40 Вдали от вероломных мелей,
От мглистых призраков трясин.
Пусть тростники моих седин,
Как речку, юность окаймляют,
Плывя по розовому маю;
Причалит сердце к октябрю,
В кленовый яхонт и зарю,
И пеклеванным Гималаям
Отдаст любовь с мужицким раем,
С олбнецким озерным звоном,
50 С плакучим ивовым поклоном,
За клеверный румяный воз,
За черноземный плеск борозд
О берега России, сказки,
Без серой заячьей опаски,
Что василек забудет стог
За пылью будней и дорог!
5
По восемнадцатой весне
Черемуха шепнула мне,
Что любит волосатый пень,
И взмыла облачком сорочку...
Я побранил шальную дочку:
Истерт, как упряжью олень
У ледяного самоеда,
Твой дед, до брачного обеда!
Мое дитя, в дупле рысенок,
Ю Я — лысый пень, а ты — ребенок,
Пушок янтарный над губой,
Сорокалетнею судьбой
Я надломлю тебя по корень,
И лягут сумерки во взоре,
Где журавлей осенних стая!..
Забудь, совенок, деда в мае!
Его любить у очага,
Когда метелица-карга
Над чумом квохчет злобной птицей,
20 И домовой едва ль решится!
По восемнадцатой весне
Ты постучался в дверь ко мне,
Свежей черемухи росистой,
И понял я, что в пятьдесят
Поэту друг не листопад,
А снегиренок с хвойным свистом!
Что кедр смолистей во сто лет,
У лося серебристей след
На старом тундровом снегу,
30 Душистей ландышу в логу
Прильнуть к морщинистому пню
И лепетать: «Люблю, люблю!»