Сердце Единорога. Стихотворения и поэмы
Шрифт:
По восемнадцатой весне
Взыграла рыбка в глубине
И вышла замуж за сома,
Не за речные терема,
А за певучие усы,
Что упреждают от лесы
И от излук, где вентеря...
40 Не сом ли полюбил тебя,
Моя купава, моей ершонок?
Иль
Как юность грезится под осень
Челну, дырявому от гонок?!.
Иль это сон на ржавом дне,
И нет черемухи в окне,
Янтарного пушка над губкой?
И лишь на посохе зарубкой
Отметить приведется деду,
50 Что гнал он лося не по следу,
Что золоченое копытце
В чужие заводи глядится
Купальской смуглою луной
С подругой — тучкой голубой?!
6
Ты бормотал, что любишь деда
За умный лоб, за мудрость глаз!..
Вечерний палевый атлас
Окутал мир, где смерть и беды.
В окошке яблоня цвела,
И верность руку обожгла
Пожатием, как звенья цепи —
Пусть Парка не из воска лепит
В грядущем милые черты,
10 Зрачки, где синие цветы,
Медузы, кораблей обломки!
Ты жизнь мою бери и комкай,
Гадай по ней, как по ромашке,
До окровавленной рубашки
И до сухих прогорклых губ!..
Отныне дедовский тулуп
Пчелиной жадности, как улей!..
В апреле — мак, снопы — в июле,
Но короб яблок — в сентябре! —
20 Тебе, как маленькой сестре,
Что ласточек вплела в косичку,
Я отдаю любви страничку! —
Она истории осколок,
С библиотечных строгих полок
Поведает иным до боли,
Что был утес, и цветик — Толя!
Но где они? Не все ль равно!
Пусть яблоня глядит в окно,
И дружба пальцы обжигает,
Мы повстречаемся в Китае
В тысячелетнюю весну,
Сердец измерить глубину
Цветистой сказкой о России,
Где жили нежити и вии,
И зимний дед, рубя валежник,
Влюбился пчелкою в подснежник!
7
Под пятьдесят пьянее розы,
Дремотней лен, синей фиалки,
Пряней,
Как будто взрыто для посева
Моим племянником веселым
Дернб у старого пруда.
Как будто в домик под бузиной
Приехала на хлябких дрожках
С погоста мама. Солнце спит
Теленком рыжим на дорожке,
И веет гроздью терпко-винной
От бухлых слизистых ракит.
Всё чудится раскат копыт
По кремлю непробудных плит
От вавилонских городов...
Шмелиной цитрой меж цветов
Теленькают воспоминанья.
Преодолел земную грань я,
Сломал у времени замок,
Похожий на засов церковный,
И новобрачною поповной
Вхожу в заветный теремок,
Где суженый, как пастушок,
Запрячет душу в кузовок,
Чтоб пахли звезды резедой,
Стихи же — полою водой,
Плотами, буйным икромётом,
Гаданьем девичьим по сотам —
Чёт, нёчет, лапушка иль данник?
Как будто юноша-племянник
Дернб у старого пруда
Веселым заступом корчует,
А сам поет, в ладони дует,
Готовя вереску и льну
Пятидесятую весну!
8У пихты волосата лапа,
Чтоб крынку лунную зацапать,
И ель расставила силки
В зеленой зыби у реки
На зайца с облачною шёрсткой.
На лысине коряги жесткой
Светляк затеплил огонек,
И белка пляшет наутек
В смазливой рыжей душегрейке.
У зяблика на пухлой шейке
Зияет звонкая кровинка...
Куда, проталая тропинка,
Ты сердце зимнее влечешь —
На новоселье иль на нож,
Или под вьюгу поцелуев?
Я — тот же тяжколобый Клюев,
С рублёвской прорисью зрачков,
Где глыбкий рай и кубок снов, —
Его пригубить нестерпимо!
Лишь дружба птичкой из Салима
Купает крылышки в пучине,
Чтоб стать, как небо, нежно-синей,
И брызги слез — целящий ливень,
Послать в житейское мурьё,
Рождая радуги копье,
И в сердце гром озимосвежий!
Бреду тропинкою медвежьей;
Уж сорок пять лестных пролетай
Совятами у смерти в сети!