Сердце Единорога. Стихотворения и поэмы
Шрифт:
Иная видится заставка:
В светелке девушка-чернавка
Змею под створчатым окном
Своим питает молоком —
Горыныч с запада ползет
По горбылям железных вод!
620 И третья восстает малюнка:
Меж колок золотая струнка,
В лазури солнце и луна
Внимают, как поет струна.
Меж
Дивится на звериный лик, —
Им, как усладой, манит бес
Митяя в непролазный лес!
Так погибал Великий Сиг,
Сдирая чешую и плавни...
630 Год девятнадцатый, недавний,
Но горше каторжных вериг!
Ах, пусть полголовы обрито,
Прикован к тачке рыбогон,
Лишь только бы, шелками шиты,
Дремали сосны у окон!
Да родина нас овевала
Черемуховым крылом,
Дымился ужин рыбьим салом,
И ночь пушистым глухарем
640 Слетала с крашеных полатей,
На осмерых кудрявых братий,
На становитых зятевей,
Золовок, внуков-голубей,
На плешь берестяную деда
И на мурлыку-тайноведа, —
Он знает, что в тяжелой скрыне,
Сладимым родником в пустыне,
Бьют матери тепло и ласки...
Родная, не твои ль салазки,
650 В крови, изгрызены пургой,
Лежат под Чертовой Горой?!
Загибла тройка удалая,
С уздой татарская шлея,
И бубенцы — дары Валдая,
Дуга моздокская лихая, —
Утеха светлая твоя!
«Твоя краса меня сгубила», —
Певал касимовский ямщик,
Пусть неопетая могила
660 В степи, ненастной и унылой,
Сокроет ненаглядный лик!
Калужской старою дорогой,
В глухих олбнецких лесах
Сложилось тайн и песен много
От сахалинского острога
До звезд в глубоких небесах!
Но не былб напева краше
Твоих метельных бубенцов!..
Пахнуло молодостью нашей,
670
От ярославских милых слов!
Ах, непроста душа в ознобе,
Матерой стаи чуя вой! —
Не ты ли, Пашенька, в сугробе,
Как в неотпетом белом гробе,
Лежишь под Чертовой Горой?!
Разбиты писаные сани,
Издох ретивый коренник,
И только ворон назаране,
680 Ширяя клювом в мертвой ране,
Гнусавый испускает крик!
Лишь бубенцы — дары Валдая
Не устают в пурговом сне
Рыдать о солнце, птичьей стае
И о черемуховом мае
В родной далекой стороне!
* * *
Кто вы — лопарские пймы
На асфальтовой мостовой?
«Мы сосновые херувимы,
690 Слетели в камень и дымы
От синих озер и хвой.
Поведайте, добрые люди,
Жалея лесной народ,
Здесь ли с главой на блюде,
Хлебая железный студень,
Иродова дщерь живет?
До нее мы в кошеле рысьем
Мирской гостинец несем:
Спаса рублёвских писем, —
700 Ему молился Анисим
Сорок лет в затворе лесном!
Чай, перед Светлым Спасом
Блудница не устоит,
Пожалует нас атласом,
Архангельским тарантасом,
Пузатым, как рыба-кит!
Да еще мы ладим гостинец:
Птицу-песню пером в зарю,
Чтобы русских высоких крылец,
710 Как околиц да позатылиц,
Не минугь и богатырю!
Чай, на песню Иродиада
Склонит милостиво сосцы,
Поднесет нам с перлами ладан,
А из вымени винограда
Даст удой вина в погребцы!»
Выла улица каменным воем,
Глотая двуногие пальто.
«Оставьте нас, пожалста, в покое!..»
720 «Такого треста здесь не знает никто...»
«Граждане херувимы, — прикажете авто?»
«Позвольте, я актив из КИМа!..»
«Это экспонаты из губздрава...»
«Мильционер, поймали херувима!..»
«Реклама на теплые джимы?..»
«А!.. Да!.. Вот... Так, право...»
«А из вымени винограда
Даст удой вина в погребцы...»
Это последняя Лада,