Сердце Ёксамдона

Толстова Ольга

— Сил не было, — честно ответила Юнха. Наверное, сегодня она бы пожаловалось ему, ища привычной братской поддержки.

— На самом деле, — медленно и нехотя признался Санъмин, — я слышал слухи о сотруднице, попавшей под горячую руку, ещё вчера. Но не понял, что речь о тебе.

Юнха почувствовала: слёзы набегают на глаза. Она смахнула влагу ресницами и мотнула головой, не желая возвращения вчерашнего слёзопада.

Улыбнулась через силу:

— Всё не так страшно, как могло быть.

Санъмин осторожно взял

её за локоть:

— Ты знаешь, я всегда помогу тебе, только скажи.

— Конечно знаю, оппа, — ответила Юнха. И не призналась, что именно поэтому почти и не просит ни о чём: у него должна быть, наконец, своя жизнь, и не такая, чтобы вращалась вокруг подруги детства.

Они вошли в здание вместе и расстались, только когда лифт прибыл на этаж Юнха.

На прощание Санъмин снова осторожно и нежно пожал её локоть. Большего он никогда себе не позволял, но даже это иногда смущало Юнха: не принимает ли Санъмин разрешение на этот маленький жест за знак надежды?

Если бы она могла почувствовать к нему нечто большее, чем сестринскую привязанность, это ведь давно бы случилось, так?

Она уже выходила из лифта, но Санъмин вдруг остановил её:

— Знаешь, — его голос снова зазвучал неуверенно, — с отделом сопровождения, ну… не соглашайся на всё, что тебе будут предлагать. Начальство и… другая сторона. И не молчи, если что-то случится, хорошо? Рассказывай мне.

Юнха не смогла отказать, таким беспокойством зажглись его глаза. Но и обещать не могла тоже, так что просто кивнула, и Санъмин кивнул в ответ немного успокоенный.

Сегодня она подробнее изучила все документы: историю проекта и выкупа земли под него, этапы согласования — проект предполагал мягкую реновацию с сохранением, по возможности, существующих на объединённом участке заведений. Благо было их там совсем немного. Прочла всё, что её коллеги собрали о собственнике и двух его небольших участках. В деле было и одобренное начальством предложение о «последней цене»: за неё при выкупе заходить было нельзя, всячески поощрялся бы выкуп по цене ниже. Юнха отметила, что цена была даже повыше рыночной: неудивительно, ведь для «КР Групп» инвестиционный интерес в этих участках сильно повышал их ценность.

Юнха поймала себя на мысли, что ей стало немного легче: по крайней мере, это дело нельзя назвать нечестной сделкой. Она не будет убеждать кого-то пожертвовать его интересами. Ей лишь нужно расположить его к себе и к компании и уговорить в принципе согласиться на сделку. В конце концов, схема допускала и обмен: этих двух домов на другую собственность где-то ещё или же на помещения в будущем офистеле.

Через несколько часов, разобравшись с делом и составив что-то вроде первоначального плана переговоров, она позвонила собственнику.

Её звонок сбросили.

Тогда она ещё не знала, что это было началом четырёхчасовой битвы двух воль — её и Ок Муна, собственника

двух так нужных «КР Групп» старых трёхэтажек.

Звонки сбрасывались, сообщения и письма доходили — и отмечались прочитанными, но оставались безответными, и только единожды она получила какую-то реакцию, когда под конец рабочего дня набрала номер Ок Муна в очередной раз. Домовладелец вдруг ответил, и захлёбываясь от радости, Юнха затараторила:

— Добрый вечер, господин Ок, меня зовут…

— Я знаю, кто вы, — отрезал он, — так что послушайте меня хорошенько. Оставьте меня в покое, или я подам жалобу на преследования.

И бросил трубку, оставив Юнха с открытым ртом.

Она медленно положила смартфон на стол, сжала кулаки и уставилась в монитор. Во-первых, это было просто нечестно, откуда ему знать, что она… плохой человек? Он просто что-то себе надумал. Во-вторых, его пустые угрозы её не испугали. Нет, вместо того она ощутила клокочущую ярость. И закусила удила: как будто её вчерашняя обида переработалась сегодня в упрямство и злость — на человека, который, впрочем, не был ни в чем перед ней виноват.

Сегодня она потратила день на преследование и честно себе в этом призналась.

Завтра она собиралась вывести это преследование на новый уровень.

В деле был домашний адрес Ок Муна — жил он неподалёку от тех двух зданий, в ещё одном принадлежащем ему.

Новый шеф Юнха — начальник Ли, едва ли проявил и каплю интереса, когда вечером она примчалась к нему в кабинет с новостью, что с завтрашнего дня, несмотря на субботу и забыв о приличиях, будет разыскивать Ок Муна лично.

— Делай, что хочешь, — проворчал начальник Ли тоном человека, чрево которого одновременно терзают три рабочих демона, а четвёртый, самый мелкий, но и самый противный — демон коммунальных расходов, только и ждёт момента, чтобы вцепиться куда пониже. — Тут такое правило: главное, чтоб результат был. И без попадания в полицию. Остальное меня не волнует. Ах да! — спохватился он всё же. — Работа в выходные дополнительно не оплачивается.

Юнха и не ждала бы такой щедрости от компании. Её внезапный энтузиазм объяснялся ещё не угасшей злостью и предположением, что в субботу можно будет застать Ок Муна дома.

Она даже перенесла собственные дела на воскресенье: позвонила маме и предупредила, что придёт в другой день.

Что до предоставленной свободы действий, наверное, ей можно было порадоваться. Но она так же означала, что и вся ответственность лежит на Юнха.

«Ладно, — сказала себе Юнха субботним утром, тщетно надеясь обнаружить хоть каплю вчерашнего энтузиазма. — Всё равно».

И мерзкий голосок с жестяным дребезжанием в нём ответил ей в её же голове: «Ничего тебе не всё равно, Чо Юнха, просто тебе некому пожаловаться и некому за тебя вступиться.»