Сердце Ёксамдона

Толстова Ольга

В первый миг Юнха застыла, невежливо уперев в него взгляд: с ума сойти, что вот так на улице можно встретить кого-то настолько красивого! Причём красота мужчины была такой, какую обычно создаёт только нож хирурга по тщательного выверенному эскизу. Глаза идеально очерчены, брови — как два полумесяца, даже раздражённая гримаса не портит эти столь же совершенной формы губы. У него были очень тёмные глаза и волосы примерно до плеч, связанные в хвост так небрежно, что Юнха тут же передумала: непохоже, что мужчина сильно заботится

о внешности, так что вряд ли бы стал тратить деньги на операции. В его одежде тоже не чувствовалось особой заботы о красоте или стиле: просто неровно подвёрнутые джинсы и футболка с уже стёртым по краям принтом — несколько иероглифов ханчжа, издали Юнха разобрала только один: «нить».

Первая женщина принялась кричать — Юнха не смогла бы не подслушать эту ссору, даже если бы захотела:

— Господин домовладелец! — орала женщина визгливо и морщилась так, что из миловидной тут же превращалась в уродину. — Это ваша обязанность! Уберите эту сумасшедшую или же мы сами её в полицию отведём!

— Влезать в личные дела арендаторов — вовсе не моя обязанность, — раздражённо и то же довольно громко ответил мужчина. — Жалобы на мусорные свалки или неработающий кондиционер — вот это ко мне.

— Мусорные свалки?! — крикунья будто задохнулась и наконец выпустила руку второй женщины, которую всё это время дёргала и трясла. — Кстати про мусорные свалки! Соседка съехала, — женщина кивнула на бывшую парикмахерскую, — потому что клиентов потеряла.

Она заговорила спокойнее, зачем-от отряхивая одежду и морщась в сторону испуганной женщины:

— Перестали ходить, потому что вот эта волосы их подбирала.

— Что? — удивился мужчина. — Волосы?

Он посмотрела на испуганную женщину, нахмурился, будто припоминая что-то, и заговорил значительно мягче:

— Вы госпожа Ким из третьей квартиры?

Женщина кивнула, став ещё более испуганной, несмотря на его тон.

— Вы правда собирали волосы?

Госпожа Ким что-то ответила, но Юнха не разобрала. Голос госпожи Ким был очень тихим. Её пальцы двигались, будто вертя что-то в воздухе или перебирая клавиши. Взгляд сделался отстранённым.

Юнха рассматривала её со всё большей тревогой: одежда госпожи Ким была совсем не новой, но относительно аккуратной — с поправкой на растрёпанность, вызванную, должно быть, столкновением с крикливой владелицей продуктового.

На светлых брюках справа на колене была небольшая заплатка. Точно такая же, отметила Юнха, была и на левом колене, точно в том же месте. Возможно, на том же расстоянии от шва.

На домашней блузке, слегка растянутой на локтях, около воротника были два очень больших пятна — тоже по обе стороны, одно чуть посветлее, а второе…

Почти не заметив этого, Юнха подошла ближе. С каждым шагом она отчётливее видела: одно пятно затирали, но не стёрли, только повредили ткань вокруг. Второе было почти полностью идентично первому — не только

по цвету, но даже по форме.

Юнха перевела взгляд на шевелящиеся пальцы госпожи Ким: один-два-три… пауза… один-два… пауза… один… пауза… один-два-три…

— Что вы делаете? — раздался над ухом удивлённый мужской голос. Юнха резко обернулась и отпрянула: увлёкшись, она подошла очень близко к ссорящейся троице.

— Ещё одна ненормальная! — фыркнула крикливая женщина, и Юнха взвилась: она не могла терпеть, когда с кем-то беззащитным поступали несправедливо.

— Прекратите кричать на неё! — ледяным тоном осадила Юнха владелицу продуктового. — У неё ОКР или расстройство аутистического спектра, она не может остановиться.

— Что? — крикливая женщина отступила на шаг, растерявшись. Но потом снова взбесилась:

— Да вы кто такая! Что вы меня тут отчитываете!

— Продолжите, и я напишу на вас жалобу из-за издевательств и рукоприкладства. Я видела, что вы только что с ней делали.

— Да вы!.. — женщина задохнулась от гнева, но в её глазах мелькнула неуверенность.

Юнха, не сводя глаз с крикуньи, достала смартфон.

— И кому вы хотите позвонить? — с искренним интересом спросил мужчина.

— Подруге, она работает в районной администрации, — ответила Юнха. — В соцотделе. Попрошу назначить опекуна госпоже Ким. Присмотрите за ней, пока я звоню?

И прежде, чем он успел что-то ответить, Юнха отошла на пару шагов, но продолжала зорко следить за крикуньей.

Та уже явно нервничала. Она оглядывалась на свой магазин, на несколько человек, незаметно остановившихся поодаль и с интересом следивших за сценой. И на мужчину, который глядел задумчиво то на неё, то на госпожу Ким.

Юнха всё объяснила Чиён, и та тут же обещала: отправит одного из своих сотрудников, он появится через полчаса или даже раньше.

— Я его дождусь, — ответила Юнха громко.

При этих словах крикливая женщина юркнула в магазин, но было видно, что она следит за улицей через стеклянную дверь.

— Не думаете же, что её как-то накажут? — спросил мужчина, когда Юнха завершила звонок.

— Нет, но, может быть, она напугается достаточно, — ответила Юнха. — Вы поможете мне отвести госпожу Ким домой? Покажите, где её квартира?

— Конечно.

Госпожа Ким почти жалась к Юнха, пока они втроём поднимались по лестнице на второй этаж: мужчина шёл впереди, указывая дорогу. Юнха хотела оставить госпожу Ким в её доме и подождать снаружи, но та вцепилась в плечо Юнха и не отпускала, пришлось войти в квартиру вместе с хозяйкой.

Это место выглядело так, как Юнха и ожидала: всё было по возможности симметричным, и иногда в этом желании повторения проглядывало истинное отчаянье, как с пятнами на блузке. Мебели мало, но всего по два, и две части крохотной комнатки смотрят друг на друга как на отражение в зеркале.