Сердце химеры
Шрифт:
– Нари, родная, просто выслушай…
Его фигура, облитая лунным светом, была совсем близко. Керин знал, где она спряталась, но оставался на месте, не делая попыток приблизиться.
– Да, Нари, я Харосс…
Нари, не выдержав, вскрикнула и тут же укусила себя за костяшки пальцев. Керин посмотрел в ту сторону, но не сдвинулся ни на шаг.
– Именно это я и хотел тебе сказать сам. Но вышло иначе… Мне жаль, что я тебя так напугал, Нари. Нари…
Он все время повторял ее имя, и его тихий голос каждый раз точно дотрагивался до нее, лаская и успокаивая.
– Пойми,
Погибли. Нари прекрасно знала, как именно они погибли. Она зажала рот рукой… Как после этого он может ее не ненавидеть?
– Нари, я никогда не одобрял войны. Сейчас слишком поздно искать правых и виноватых. Но обещаю, под моим руководством все изменится. Хватит вражды…
Его голос вдруг окреп, в нем проявилась сталь. В эту секунду Керин ничем не напоминал язвительного преподавателя Академии торговли. Наследник правящего дома Харосс. Правитель.
Нари знала, что у химер, что таились веками, иерархия власти устроена иначе, чем у людей и драконов. Правящий дом долгие столетия скрывался пусть не в тени, но и не на виду. Все представители дома Харосс соблюдали видимость обычной жизни. Они служили при дворе, а иногда занимали и не столь значимые посты. А нынче правитель, значит, и вовсе подался в учителя.
Нари почувствовала, что ее разбирает нервный смех. Мало ей наследного принца! Нет же, умудрилась влюбиться в правителя химер!
– Нари, моя родная, не знаю, что ты думаешь теперь обо мне. Но это я. Тот самый, кто минуту назад держал тебя в объятиях. Тот, кто целовал тебя. Ничего не изменилось только из-за того, что ты теперь знаешь, кто я на самом деле.
Керин замолчал, надеясь, что Нари ответит что-нибудь, но ей нечего было сказать.
– Агнара Ньорд, послушай меня! – голос его раскатился, ударяясь о стены домов. – Мне неважно, что ты дракон. Что ты носишь фамилию Ньорд. Мне не нужна твоя кровь или твое имя. Мне нужна ты сама!
Керин говорил искренне, Нари почувствовала бы фальшь. Он мог бы ее ненавидеть, имел на это полное право, ведь это именно она убила всю его родню, но нашел в себе силы простить. Значит, и она должна попробовать!
Она набрала воздуха в грудь и покинула свое укрытие. Осторожно приблизилась на расстояние вытянутой руки, готовая сбежать в любой момент.
– Я люблю тебя, Агнара Ньорд, – сказал правитель химер.
Нари бросилась в его объятия, как в омут. Прикоснулась к губам быстрым, жарким поцелуем, а потом раскинула руки, оборачиваясь. Взмах лазоревых крыльев взметнул с земли мелкий песок, закрутил вихрь, а Керин не отшатнулся, даже не прикрылся рукой. И когда Нари поднялась над крышами домов, крикнул, глядя вверх:
– Завтра вечером я буду в Орлиных Крыльях!
*** 7 ***
Нари добралась домой, когда солнце уже поднялось над горизонтом. От усталости она почти не чувствовала
Все ее мысли были о Керине. Вечером он прилетит в Орлиные Крылья. Он знает, где ее дом? Ну конечно, знает – он ведь Харосс. Зачем он прилетит? Чтобы еще раз поговорить, или?.. Будь что будет! Главное, что она снова увидится с ним!
Окно спальни по-прежнему было распахнуто, и Нари, уцепившись за край подоконника, вернула себе человеческий облик. Взмахнула руками, с трудом сохранив равновесие, и рухнула на пол комнаты.
И тут же поняла, что произошла катастрофа. Ее исчезновение обнаружили.
Постель смята, одеяло и простыня сдернуты на пол, содержимое ящиков стола разбросано по полу. Нари представила, как мама, бабушка и дедушка в панике переворачивают комнату вверх дном, надеясь отыскать зацепку.
Книга, в которой Нари оставила записку, раскрытая лежала на стуле. Значит, записку нашли…
Нари сжала губы – что же, неприятного разговора не избежать! Она переоделась в домашнее платье, прошлась щеткой по волосам, вздохнула и вышла в коридор.
Снизу доносился гул голосов. В это раннее утро никто не спал, и Нари сделалось совестно, что она всех так переполошила.
Она не стала тянуть и сбежала по ступеням, чтобы поскорее покончить с этим. Мельком заметила растрепанную бабушку, которая прежде никогда не покидала комнаты без аккуратной прически. Лица остальных слились в единый фон. Нари смотрела на маму. Уставшую, несчастную маму, у которой под глазами залегли тени, а на щеках высыхали дорожки от слез. В одной руке Маргарита сжимала измятую записку, в другой чашку. В комнате пахло мятой – видно, маму отпаивали успокоительным взваром.
– Мама!
Нари пробежала через гостиную и упала рядом с мамой на колени, как в детстве, уткнулась головой в живот. Она почти не слушала, как ругается тетя Агата, которая с удовольствием приговаривала, что свою дочь за такие поступки она бы собственноручно выпорола. Не обращала внимания на причитания бабушки, на ворчание деда. Нари ждала, что скажет мама. Простит ли ее? А если нет, то как тогда жить?
Маргарита положила ладонь на затылок дочери. В период отчаяния, когда Ри представила самое плохое, поверив, что больше не увидит Горошинку, она пообещала себе: если дочь вернется живой и невредимой, она ни словом, ни взглядом не обвинит ее ни в чем. Простит, что бы та ни натворила.
– Тебе надо выспаться, – тихо сказала Маргарита. – Нам всем нужно. А после поговорим…
Нари прижалась к ней, обхватив за талию, несколько раз быстро кивнула.
– А где твое новое платье? – услышала она капризный голос Бетти. – Испортила, да? Ты такая ужасная, Нари Ньорд!
Нари засыпала почти спокойной. Разговор с мамой предстоит непростой, но главное – что она готова выслушать свою непослушную дочь. Бабушка и тетка, конечно, не станут стесняться в выражениях, высказывая свое мнение по поводу воспитания Нари, а Бетти начнет ехидничать, но это все такие мелочи.