Сердце химеры
Шрифт:
Нари, хоть и пережидала очередную схватку, не могла не улыбнуться, глядя на обескураженное лицо мужа.
– Почему же! Пригодится! Я как раз не успел позавтракать! А времени впереди, чувствую, у нас еще много!
Осмотр длился недолго. Господин Лерт старался быть осторожным и не причинять Нари лишних страданий. Она закусила губу, пытаясь не шевелиться, и тихонько стонала. Керин гладил ее по руке.
– Все хорошо, родная.
Однако лицо врача помрачнело. Он молча ушел мыть руки, вернувшись, присел на край дивана и сказал, глядя на Керина.
– Роженица
– Ой, нет… – Нари готова была расплакаться от отчаяния: она столько мучилась, а оказывается, конца этому еще не видать!
Господин Лерт отошел к столу, и Нари уже успела испугаться, опасаясь, что он отправился за одним из своих страшных инструментов, но он принес пузырек с темной жидкостью. Выдернул пробку и налил несколько капель в чайную ложку.
– Это немного облегчит боль.
Действительно стало чуть легче, хотя организм дракона очень быстро перерабатывал любое вещество, поэтому, когда врач ненадолго отлучился из комнаты, Керин дал Нари проглотить еще пару ложек снадобья.
А после потянулись томительные часы ожидания. Керин продолжил ходить с Нари по комнате – врач согласился, что это хорошая идея. Сам он уселся в кресло с книгой в руках. Правда, к чести его надо сказать, каждые несколько минут проверял, как идут дела у матери и малыша. Слушал сердце ребенка, приложив к животу Нари ту самую деревянную трубочку.
– Ну, за малыша можете не волноваться. Давно не слышал такого сильного и ровного сердцебиения.
Зато Иде, которая скоро присоединилась к ним, посидеть не дали. Бедную девушку то и дело гоняли по поручениям. Принеси льда. Принеси чистые простыни. Принеси воды. Принеси свежую ночную рубашку для Нари.
Но она безропотно подчинялась приказам брата, до сих пор испуганная мыслью о том, что случилось бы, поддайся она на уговоры. Обычно химеры довольно успешно сопротивляются улоссу, но с Идой такое произошло впервые, потому она едва не оплошала.
«Ну, Нари! Поговорю с тобой потом, когда все закончится! Очень сурово! – думала Ида, в который раз сбегая по ступенькам – она и сама сбилась со счета, сколько раз за этот день она поднялась и спустилась. Снизу донеслись стоны обессилевшей Нари. – Или ладно, ничего тебе не скажу! Ничего! Ни слова! Ты только роди, пожалуйста! Ты только держись!»
– Никогда… не буду… больше… рожать! – последние слова Нари выкрикнула, отчаянно стискивая запястье Керина. – Ни за что!
– Хорошо, хорошо, моя девочка.
– И я не буду, – пробормотала Ида, вернувшаяся с ворохом простыней. – Мужикам удовольствие, а нам мучайся!
Но посмотрела на лицо брата, покрывшееся испариной, на круги у него под глазами, и решила, что некоторые мужчины страдают не меньше.
– Ида! – строго сказал Керин. – Мала еще о таких вещах рассуждать!
– Мала? – фыркнула она.
Керин и сам понял, как странно прозвучали эти слова при Нари – ровеснице Иды. «Моя маленькая, – подумал он. – Если бы можно было повернуть
– Я люблю тебя, Нари, – вслух повторил Керин.
– И я тебя, – слабо прошептала Нари.
Шприц в жестяной коробочке все-таки пригодился, когда обезболивающее снадобье перестало помогать. Нари даже не почувствовала укола.
Зато, когда время перевалило за полночь, господин Лерт, в очередной раз осмотрев Нари, смахнул пот со лба.
– Слава богам, обойдемся без разреза на животе. Не каждая мать выдержит такую операцию… Готовься, девочка, сейчас придется потрудиться. Малыш совсем близко. Вы кого хотите? Сына или дочь?
Он заговаривал Нари зубы, готовя место для приема ребенка, но она все-таки успела увидеть, что врач положил под руку тонкий острый скальпель.
– Не пригодится, – снова подмигнул он, но Нари ему больше не верила. – А вы, молодой отец, можете держать жену за руку.
Ида спряталась в кресло: ее обычная жизнерадостность на этот раз ей изменила. Она обняла колени, зажмурилась и молилась всем богам одновременно, чтобы все прошло хорошо.
Нари так страшно кричала. И врач кричал: «Давай, девочка! Дыши! Толкай его!» Сквозь крики на секунду пробился голос Керина: «Фрэнк, это нормально, что столько крови?» Голос мог показаться спокойным, но Ида хорошо знала брата: он близок к отчаянию. Просто не хочет еще сильнее напугать бедную Нари.
– Агнара, я сделаю небольшой надрез, чтобы помочь пройти головке ребенка. Ты ничего не почувствуешь.
Измученное тело действительно едва откликнулось на эту незначительную боль.
– Теперь давай, девочка! – скомандовал врач.
– Давай, родная! Ты сможешь!
«Ты сможешь, ты сможешь, Нари!» – повторяла про себя Ида.
Нари закричала так сильно, что Иде показалось, она оглохла. Действительно, вдруг стало так тихо. А потом…
Потом раздался какой-то незнакомый, посторонний звук. «Откуда здесь котенок?» – подумала Ида. Но жалобное мяуканье вдруг окрепло, превратившись в требовательный, недовольный и жизнеутверждающий младенческий плач.
– Поздравляю. У вас мальчик, – сказал господин Лерт, вытирая пот со лба. – Крепенький карапуз. Вылитый отец!
– Дайте… Дайте мне его…
Нари дрожала как в лихорадке, все тело ломило, но боль уже отходила на второй план. Она протянула руки, и врач положил младенца ей на грудь.
Керин и Нари переглянулись. Керин опустился рядом с женой на колени, поцеловал ее сухие, искусанные губы.
– Моя любимая.
– О, Кер… Ты только посмотри… Его глазки…
Темноволосый малыш смешно хмурил тонкие бровки, щурил глазки, опухшие после такого трудного дела: нелегко появляться на свет. Но несмотря на то, что его глаза были точно две щелочки, уже сейчас сквозь реснички пробивалась изумрудная зелень настоящих химерских глаз.