Сердце химеры
Шрифт:
Керин дождался кивка и притянул испуганную жену к себе, почувствовал, как колотится ее сердце.
– Чем я заслужила такое, Кер? – печально спросила она.
– Мы будем любить этого ребенка, – сказал Керин, отвечая на невысказанный вопрос, задать который у Нари не хватило сил. – Я точно знаю… Я тебе не говорил, что родители умерли, когда мы с сестрой были еще детьми.
Нари подняла голову и с ужасом посмотрела на мужа.
– Нет, нет! Ты не имеешь к этому отношения! Дело в другом. Нас забрали к себе и растили как своих детей друзья семьи. Они не были химерами. Они были людьми. Мой приемный
– Как и ты! Значит…
– Я впитал немного иные ценности. Я вырос без ненависти к драконам или другим Старшим Народам. Правда, когда мне исполнилось двенадцать лет, меня забрали химеры из дома Лейосс, стоящего в иерархии власти лишь на ступеньку ниже дома Харосс. Они должны были воспитать из меня истинного правителя. И, вероятно, преуспели. Но я всегда больше принадлежал миру людей. А еще, хотя я не был родным сыном Киана, я ни разу не почувствовал этого. Он любил меня, как родного сына… Твой ребенок – это мой ребенок. Просто помни это.
Керин положил ладонь на кругленький живот Нари рядом с ее ладонью, и малыш, будто догадавшись, что говорят о нем, толкнулся.
– Я не ненавижу его, – тихо сказала Нари. – Странно… Но ненависти совсем нет. А значит, позже придет любовь.
Нари всегда казалось, что зимы тянутся целую вечность, а вот лето пролетает, как один день, но сейчас ей хотелось, чтобы эта зима никогда не заканчивалась.
Ей нравилось каждый день просыпаться в уютной теплой постели от чистого света, что лился в окна. Нравилось сидеть в гостиной у камина и читать вслух книги. Нравились тихие семейные вечера, когда все собирались на чашечку взвара. Папа и Керин иногда приходили молчаливые, явно озабоченные чем-то, но стоило им провести немного времени с женщинами – с рассудительной и спокойной Ри, ироничной и язвительной Идой и нежной Нари, – как их лица светлели. Они никогда не говорили о делах, предпочитая оставлять их за порогом. А больше всего Нари нравилось засыпать в объятиях Керина. Она чувствовала себя такой защищенной. Казалось, ничего дурного больше никогда не случится…
Но зима заканчивалась. Солнце пригревало с каждым днем все сильнее. Снег, прежде хрустящий, молочно-белый, стал зернистым и темным. Сосульки, намерзшие на карниз, теперь плакали по утрам сияющими, искристыми слезами, прощаясь с морозами и ветрами. А живот Нари стал таким большим, что она не видела из-за него даже кончиков пальцев на ногах.
Керин не раз заводил разговор о том, что пора переселиться в домик в предгорьях: роды могут начаться в любой момент, и Нари в ипостаси дракона будет куда уютнее в укромной пещерке, чем в центре города, где негде уединиться.
А она все откладывала, переносила, пока однажды ночью не проснулась от того, что ее живот стал твердым, как камень, и ныл – еще не сильно, но ощутимо.
В этот момент она впервые осознала, что роды неизбежно начнутся в свое время и ничто не сможет изменить этот факт.
Было решено, что первыми в предгорья отправятся Нари, Керин и Ида, а Скай и Маргарита закончат все дела в городе и прибудут через пару дней.
Нари тяжело перенесла дорогу. На новое место добирались на карете: защитные амулеты скрывают Нари, когда она в ипостаси человека, но
Нари ужасно устала и тут же уснула на диване у камина, который Керин немедленно бросился разжигать.
– Завтра я все покажу. Тебе понравится. Завтра будет хороший день, – тихо говорил он, и Нари едва слышала его голос сквозь дрему.
А утром следующего дня Нари очнулась от острой боли, которая, казалось, разрывала ее пополам.
*** 15 ***
– Керин, – прошептала она, когда боль разжала хватку. Чудилось, что у боли есть зубы, которыми она терзала Нари, то стискивая их сильнее, то отпуская.
Керин не столько услышал, сколько почувствовал. В тот момент, когда Нари проснулась, он выходил в сарай за дровами для камина. Бросил их у двери и кинулся к жене.
– Что, родная?
И сам сразу обо всем догадался: Нари побледнела, пряди волос, что, выбиваясь из прически, обычно завивались в локоны, сейчас приклеились к влажному лбу.
– Все хорошо. Я рядом. Не грызи губы, смотри, уже до крови. Лучше сжимай крепче мою руку…
И Нари тут же вцепилась в протянутую ладонь, застонала, стискивая пальцы Керина: боль вернулась. Он ждал, гладя ее по спине и шепча что-то ласковое, пока схватка не отпустила.
– Умница моя. Я сейчас потихоньку возьму тебя на руки и отнесу в пещеру.
– Ой, Кер… Я… Ужасно больно… – шептала она в промежутках между вдохами, тяжелыми, как всхлипы. – Лучше… быстрее… Мне надо сменить ипостась…
Керин подхватил Нари и бросился к выходу. В дверях они столкнулись с Идой, которая услышала в гостиной шум и поспешила спуститься.
Она все сразу поняла, и глаза у боевой девчонки на миг сделались растерянными, но она справилась с собой и подбадривающе улыбнулась.
– Ты молодец, Нари! Скоро увидимся с малышом! Керин, чем я могу помочь?
– Слуги уже пришли из деревни? Мне нужно было распорядиться раньше, чтобы дом подготовили к нашему прибытию. Но кто же знал…
– Кухарка уже здесь.
– Отлично. Пусть нагреет воды. И протопите дом. Когда мы вернемся с ребенком, должно быть тепло.
Ида энергично кивнула. Дотронулась до плеча Нари и улыбнулась, но губы ее дрожали.
Пещерка располагалась поблизости. Керин с Нари на руках взобрался по небольшому пригорку, углубился в редкий, еще по-зимнему прозрачный лес. Трудно было поверить, что холмы, где располагалось убежище, если двигаться все время в северном направлении, постепенно превращались в неприступные скалы Небесных Утесов.
Пещера действительно оказалась уютной и теплой из-за того, что в ее глубине располагалось озерцо, где били источники горячей воды. На стенах рос мох, и представлялось, что она покрыта мягким зеленым ковром.
Керин поставил Нари на ноги. Боль утихла, но юная драконица знала, что это ненадолго – схватки становились все чаще.
– Я обернусь и буду согревать тебя, – сказал Керин.
– Да… Спасибо… – прошептала Нари. – Но сначала я.
Она прижалась к Керину, поцеловала его в щеку горячими губами, отошла на несколько шагов. Набрала в грудь побольше воздуха и сжала кулаки.