Сердце Кайсара. Пустыня. Найти свой путь
Шрифт:
— Тогда собирайся. Мне позвать твоих шур?
— Не надо, справлюсь.
Я быстро оделась и умылась. Тайгир остановил меня у самого выхода из шатра. Прижал к себе спиной, взял мою кисть в свою большую ладонь и аккуратно надел мне на правую руку тонкий браслет.
— За каждый день, что ты будешь достойной иссой, я буду надевать тебе на эту руку браслет. — говорил он, перебирая мои пальцы. — А на эту, когда ты будешь совершать ошибки. — поднял мою левую руку. — Каждый браслет — это желание. Твои. — провел большим пальцем по правому запястью. — Мои. — тоже самое с левым. — Ты меня поняла?
—
— Ничего, просто украшения.
— В этом мире браслеты носят жены и дочери, а ошейники рабыни.
— Ни ты, ни я, не принадлежим этому миру, но вместе можем сделать так, что он будет принадлежать нам. Ты этого хочешь?
— Мне не нужен целый мир.
Глава 47
Вначале Тайгир привел меня в общий большой шатер к мужчинам. Белый прямоугольный, ниже, чем тот в котором останавливались мы, но гораздо больше по размерам. В два ряда по пять матрасов на полу, место для еды. Треугольный скат потолка, световых гирлянд немного, но освещения хватало. Мужчин мы забрали не много. Одного дерзкого соара, четверых светлых эльфов, трое из которых были лекарями, а один то ли архитектором, то ли инженером, трех темных эльфов все трое нескладные подростки и еще ничему толком не научились. И двух человеческих мужчин. Оба худые, но жилистые, стриженные налысо. Они работали подмастерьями и много чего умели делать.
При нашем появлении в шатре все лежали на тонких матрасах, кроме двоих человеческих мужчин. Их держал за шкирки раах четвертого ранга. Как я научилась отличать ранг раахов, не знаю, просто стала чувствовать, кто какой силы.
Тайгир стоял молча. Раах же при нашем появление склонил голову и не отпуская добычу из рук сказал на раахском:
— Третий раз за утро разнимаю.
— Чего рычишь, идиотина? Это он начал! — тут же возмутился один из мужчин.
— Конечно я, а ты и матрас себе получше ухватил, и миску с кашей понаваристее!
— А у тебя больше мяса было!
Раах встряхнул мужиков так, что зубы клацнули.
— И что с ними делать? — спросил Тай на раахском.
— Нам? Ничего. — ответила ему на нем же. Вообще как-то так получилось, что после выхода из транса я знала раахский очень хорошо, но мне не хватало практики общения, из-за этого некоторые звуки получались не четко. — А почему остальные лежат? В кахавоте нечем заняться? — продолжала говорить с Таем.
— Только женские дела. — пожал плечами в своей манере Тайгир.
— Посмотрю какие женские дела, и все пойдут помогать, уверена, что помочь есть чем. — Ответила Тайгиру, и перешла на общий язык для всех. — Кто желает получить освободительную грамоту?
— Я! — ответили хором два забияки.
По очереди посмотрела на каждого из оставшихся, может быть, они не поняли вопроса. Но каждый отрицательно помотал головой. Им некуда идти, я помню. Этим двоим в принципе тоже, но они могут осесть в любом человеческом селе.
— Все идут помогать женщинам, дел в кахавоте хватит.
— Кээнтейя, этих двоих к женщинам пускать нельзя. Они весь праздник под юбки лезли. — соар обратился ко мне, но смотрел на Тая.
— Скажи, что эти двое
Перевела, мне не жалко. Лица человеческих мужчин изменились. А от остальных повеяло волной уважения к Тайгиру.
Чтобы прийти к женским шатрам, надо было пройти мимо нашего. Вообще кахавот всегда строился одинаково, и я уже запомнила расположение всех палаток. Центр — это наш с Тайгиром шатер, скорее всего, до моего появления, это был только его. Вокруг нашего шатра палатки первой пятерки раахов, следом круг из повозок Тайгира и этих раахов. Следующий круг женские палатки и их повозки — вагончики, повозки с провизией на весь хавот, за тем круг палаток раахов третьего ранга и их повозки и так дальше. Вокруг всего кахавота бегали гаалы.
Тайгир привел меня в шатер в Вере и Любе, обе были уже изрядно измотаны.
— Девушки, рассказывайте. — сказала я им.
— Посчитали всех бусинками, но не успели еще их вам принести. — начала Люба. — Все новенькие боятся раахов. — она посмотрела на Тайгира, стоящего за моей спиной.
Протянула руку, Вера тут же достала из холщовой поясной сумочки три мешочка. Я проверила на ощупь содержимое черного, опять мало.
— Как вы сейчас делите обязанности между женщинами?
Люба и Вера переглянулись. По их взглядам, я поняла, что эти двое друг с другом сладили отлично, а вот с остальными проблемы, но девушки не хотят меня этим обременять, тем более в присутствии Тайгира.
— Всех, кто хочет уйти, собрать в одном шатре. — Девушки синхронно кивнули. — Всех, кто хочет остаться, но не хочет служить мне, поделить по навыкам: готовка, пошив одежды, мытье утвари, если кто-то умеет что-то еще, например обучен грамоте или умеет лечить, дайте мне знать. — кивок. — Всех после этого поделите на двадцать. Это столько, сколько у вас на двоих пальчиков на руках. — сказала я им, поняв, что они не смогут посчитать. Вера с Любой тут же кивнули. — Из этих двадцати должна быть одна старшая, которая будет следить за порядком и здоровьем девушек. Все понятно?
— Да, Саш.
— Определите тех, кто сможет помогать лекарям. Из тех, кто решил служить мне сами определите, кто чем займется, и кто будет старшим. Вы двое должны обучать их новому, но сами делаете минимум. Ваша задача знать все про всех, кто заболел, кому нужно что-то, кто-то хочет сменить свою работу. А вы должны быть всегда для меня доступны, а не уставшие от обязанностей. — обе поникли. — Вы молодцы, старались за всех, но больше так не надо. Хорошо?
— Мы все сделаем. — хором, но очень тихо.
— Сейчас придут мужчины, они будут помогать носить тяжелое и всегда помогать на стоянках. Если кто-то посмеет прикоснуться к женщине против ее воли, тут же гоните его. А мне скажите, кто это был. — кивок. — Когда закончите все, что я вам наговорила, придете ко мне, будем учиться считать.
— Слушаемся.
— Справитесь? Мне не нужно самой это всем сказать?
— Справимся. — ответила Люба. — Только можно лекаря для одной девушки? — добавила она неуверенно.
— Что случилось?! — я повернулась на Тайгира. Мне было интересно, знал ли он об этом.