Сердце матери

Белый Ирис

— Хорошо! — наконец сказала я, стараясь не смотреть на него.

— Вот и хорошо! — обрадовался он, вставая — Тогда поехали!

— Что, прямо сейчас? — смутилась я.

— А чего время терять — удивился он.

«А ведь он прав, чего время терять» — думала я, идя следом за ним и садясь в его машину.

Он привез меня в хороший дорогой отель и, взяв ключи у консьержки, провел в номер. Оглядевшись вокруг, я, понимая, чего от меня ждут, начала расстегивать штаны, думая, что ему другого и не надо, но он меня остановил.

— Я

могу быть нежным, а могу сделать это быстро и неприятно, решать вам, но если вы снимете штаны, я восприму это как желание быстрее закончить.

И я замерла даже и, не зная, чего я хочу. Он подошел ко мне и нежно развернул мое лицо к себе и поцеловал, это был нежный поцелуй и он даже вызвал дрожь в моем теле, но в моей голове звучала, только одна мысль, так надо и это вызывало отторжение. Я попробовала сдержаться, но стоило его руке прикоснуться к моей груди, и я не смогла. Разрыдавшись, я вырвалась из его объятий и отскочила к окну.

— Я не могу, простите! — всхлипывая, сказала я, обхватив себя руками — Я пыталась, честное слово, пыталась, но я не могу так!

Он смотрел на меня, своим пронизывающим взглядом будто читая, а потом, тяжело вздохнув, он подошел к кровати, лег на нее и тихо сказал.

— Иди ко мне — похлопал по кровати рядом с собой он, а потом добавил — я ничего не буду делать, ты просто полежишь рядом и все. Ну же!

Я долго смотрела на него и молчала, решаясь, а потом на негнущихся ногах пошла к нему и легла рядом. Но ему этого было мало, он взял и аккуратно передвинул мою голову к себе на руку, а когда я напряглась, шепнул.

— Я просто хочу, чтобы ты полежала рядом, я ничего не буду делать, если ты сама не захочешь — его голос был нежен и ласков, а в глазах я прочитала нежность и тревогу — ты не против, что я перешел на ты? — я покачала головой — Тогда расскажи мне о себе, пожалуйста.

Я лежала на его руке и испытывала незнакомый мне покой и в то же время тревогу, глубоко вздохнув, я спросила.

— А что ты хочешь услышать?

— Что угодно, просто расскажи о себе? — улыбнулся он мне, обнадеживающей улыбкой.

И я заговорила, я рассказывала ему о моем городе, мама и сестренке, о больнице в которой я работала, и мне было так спокойно и уютно, что я даже не обратила внимания, кода он стал поглаживать меня через ткань. Стоило мне замолкнуть, и он задавал какой-нибудь вопрос, и я снова начинала рассказывать. Мы говорили обо всем, кроме причин по которым я попала в эту ситуацию, я не хотела, а он, чувствуя мое нежелание, не спрашивал, хотя несколько раз он и пытался спросить намеками, но я уходила от ответа, и он оставил попытки что-то узнать. Я и сама не заметила, как он расстегнул мою блузка, но стоило его руке, нежно прикоснуться к моей обнаженной груди, как я напряглась.

— Что ты делаешь? — наши взгляды встретились, и я увидела в его глазах огонек, которого там раньше не было.

— Я просто ласкаю тебя, тебе же это нравится, не так ли? — ответил он, продолжая поглаживать

мою грудь.

Меня учили всегда говорить правду, вот и сейчас я, покраснев, кивнула, так как чувствовала, что от каждого его прикосновения меня бросает в жар, а дыхание сбивается.

— Ты очень красивая девушка, Юля — шепнул он наклоняясь, и целуя меня в губы, и тут я пропала.

Это уже не был тот нежный поцелуй, которым он соблазнял меня раньше, это был требовательный поцелуй, полный страсти и я капитулировала, от тех ощущений, которые он дарил. Его губы сводили меня сума, и постепенно, будто чувствуя меня, он стал спускаться поцелуями к моей шее, а затем припал к моей жилке на ней, что вызвало мой первый стон. Руки тем временем продолжали ласкать мою грудь, то потягивая соски, то просто поглаживая их, что в свою очередь, заставляло мое тело изгибаться в попытке прижаться к нему сильнее. Отстранившись на секунду, он стянул с меня блузку и продолжил ласкать мое тело губами.

К этому времени я окончательно потеряла контроль над собой, я стонала и прижимала его к себе, молясь только о том, чтобы он не останавливался. И вот уже его руки скользят ко мне в штаны и касаются моих нежных губок, а губы накрывают пику моей левой груди, крик срывается с моих губ, и я впервые в жизни узнаю, что значит летать. Когда я пришла в себя, штанов и трусиков на мне уже не было.

Найдя его глазами, я увидела, как он надевает на себя презерватив, а потом поворачивается ко мне и снова возвращается в постель, тут же накрывая мои губы своими. Его руки снова ласкают меня там, и вот я уже снова тянусь к его рукам, а мое тело, как музыкальный инструмент, играет под его ласковыми руками и губами.

— Ты очень нежная — шепчет он, накрывая меня собой — я буду аккуратен и постараюсь не причинять тебе лишней боли, но ее не избежать, прости.

Он проникает в меня и замирает на пару секунд, а потом резким толчком разрывает барьер моей невинности. Я вскрикиваю, а он замирает, давая мне время привыкнуть.

— Самое плохое позади, — шепнул он, целуя мое лицо — теперь будет только приятно, поверь мне.

И я ему поверила, а дальше мое тело порхало, будто взлетая, а он вел меня все выше и выше, все время, убыстряя свой темп, к которому я приспосабливалась и, усиливая нажим, пока мы оба, наконец, не полетели.

Я почувствовала, как он медленно выходит из меня, а потом вдруг услышала его ругательство. Открыв глаза, я увидела, что он держит в руках презерватив, а тот явно порван. Я в ужасе уставилась на него, а он на меня, и вдруг его бледное лицо исказилось страхом, а глаза остекленели, а в следующий момент он схватил меня за плечи и встряхнул.

— Не смей беременеть — прошипел он — слышишь? Не смей этого делать! Это будет ее ребенок, поняла! Не твой, а ее!

— Я поняла! — испугано воскликнула я, пытаясь вырваться из его хватки, но он сжал пальцы сильнее, причиняя мне боль — Мне больно, отпусти!