Сердце меча
Шрифт:
— И то, что мне не проще твоего признать, что среди них есть нормальные. Я знала таких, которые смотрели на меня просто как на пустое место. А он со мной говорит. Так что он еще нормальный.
— А о чем ты все думаешь об одном? — не унимался Джек.
— Я хочу поступить в Синдэн, милорд. Стать сохэем, — глаза Дика вдруг загорелись. — Я вам сейчас кое-что покажу!
Он убежал в каюту и притащил свой личный сантор — старенькую, видавшую виды модель.
— Когда я был маленьким, почти такой как вы…
— Как ты, — поправила его Бет. — И не милорд, а Джек. Не порти мне брата.
— Простите.
— Это «Ричард Львиное Сердце», — продолжал Дик. — Его назвали так в честь одного из королей древней Земли. Это десантный корабль. Ты знаешь, что такое десант?
— У меня есть десантный завод, — похвастался Джек.
— Взвод, — поправила его сестра.
— Десант — это происходит от слова descende, это значит «сходить». Если ты уже выучил Credo, ты помнишь: propter nos homines et propter nostram salutem descendit de coelis. Ради нас, людей и ради нашего спасения сошел с небес. А потом в ад. Вот так и десатники Синдэна: они сходят с неба в ад, чтобы спасти людей. Наш Господь — Он тоже был вроде как десантником. Вот…
Тут Дик запнулся, смутился и, словно оправдываясь, добавил:
— Это коммандер Сагара такую проповедь единожды сказал.
— Однажды, — поправила Бет. — А его снимок у тебя есть?
Дик провел пальцем по сенсору, нажал «ввод». Над видеопанелью появился групповой портрет на фоне мауитанской улицы — Бет узнала Бульвар Заката в Палао, самом большом городе Мауи.
Четверо мужчин и один мальчик лет девяти — Дик узнавался безошибочно; все в темно-красных, цвета запекшейся крови, косодэ и черных хакама — хабиты сохэев; все, кроме мальчика, с флордами у пояса, у всех выбриты виски, у троих волосы коротко подстрижены, у двоих — забраны в «хвост».
— Вот коммандер Сагара, — Дик показал на невысокого крепкого мужчину, чистокровного нихонца, который держал руку на плече мальчика и сдержанно улыбался.
— Крут, — оценила Бет. Потом подбоченилась, прижала подбородок к груди и низким голосом прорычала: — Сорэ ва! Нанда икирю-но саттосами ва ханасимицу!
— Очень похоже, — улыбнулся Дик. — Только диалект странный. Он так не говорит. Он очень красиво говорит, он ведь даже не с Идзанаги, а прямо с Земли.
— На этом «диалекте» никто не говорит, это я только что из головы выдумала.
— Бет здорово умеет всех показывать, — похвастался Джек. — Покажи капитана, Бет.
— Отцепись, — но по девочке было видно, что она хочет, чтобы ее поуговаривали.
— Покажи пожалуйста, — поддержал Дик.
— Ох, ну ладно. — Бет приосанилась, поправила волосы и в ее движениях Дик узал леди Констанс.
— Я постоянно забываю спросить, мастер Хару: как вам мой протеже?
— Чего? — и поза, и выражение лица Бет изменились за один миг. Дик даже рот приоткрыл, настолько было похоже. — А, пацан. Пацан — золото, миледи, грех жаловаться,
— Очень смешно, — похвалил Дик.
— Издеваешься?
— Нет. Честно.
— Прости, но твоя реакция неадекватна.
— Чего?
— Ты говоришь «смешно» и не смеешься.
— А, да… Я… я не умею. Извините, — Дик закрыл терминал и отвернулся.
Прошел еще один суточный цикл — и Дик понял, что привыкает к Моро и даже начинает уважать. Едва корабль стартовал, вавилонянин принялся проверять работу всех систем жизнеобеспечения, начиная с рекондиционеров воздуха и заканчивая мусоропроводом. Он действовал методично, тщательно — и Дик не мог его не уважать за это. Но профессиональное уважение — одно, а симпатия совсем другое.
Им предстояло сейчас не самое приятное из заданий — смена фильтров в системе регенерации воды. Дик дожидался, пока Моро покончит с готовкой (сегодня он не мудрил: лапша и бустер в грибном соусе) и решил скрасить себе предстоящие два-три часа.
— Чаю можно, мастер Морита?
— Налей себе. В этой коробке вчерашняя выпечка, — Моро резал бустер мелкими кусками, и, видимо, не хотел отрываться.
Судя по обмолвкам капитана и других членов команды, Моро был из каких-то там аристократов, но не особенно высокого полета. Белые волосы — фенотипическая модификация — говорили о том, что он принадлежит к высшему сословию Вавилона.
Дик подумал решился спросить.
— Мастер Морита, а кто такой господин Джорден?
— Господин кто? — удивился Моро.
— Ну, господин Джорден, о котором говорила леди Бет.
— А, господин Журден, — Моро засмеялся. — Это персонаж старинной пьесы, написанной еще на Старой Земле. Он был купцом, человеком меры и веса, а хотел быть человеком меча. Но в войско поступать не хотел, да и был уже стар — и собирался купить себе достоинство человека меча. За деньги. Пьеса написана, чтоб показать, как смешны такие люди — но персонаж получился довольно симпатичным. Многие слова из пьесы вошли в пословицы. Те, что сказала фрей Элисабет, господин Журден говорит своему учителю речи. Оказывается, можно говорить стихами и прозой, и люди говорят прозой, и господин Журден потрясен этим открытием, так как никогда не думал, что обыденная речь — достойный ученого интереса предмет. Это роднит его с нашим капитаном, который удивлен тем, каких странных и сложных тварей он преследует всю жизнь.
— Понятно, — сказал Дик. — Спасибо, мастер Морита. А то другой раз таким дураком себя чувствуешь…
— Никто не может знать всего на свете, — Моро ссыпал бустер в кипящий соус. — У Бет было много времени, чтобы читать старинные книги, и прекрасная библиотека в усадьбе. У тебя не было ни того ни другого. Что ты читаешь?
— Библию и Синхагакурэ. Еще дискретную физику. Это сейчас. Я стараюсь больше читать. Мне нужно поступить в Академию.
— Я имею в виду просто так, для собственного удовольствия.