Сердце, молчи
Шрифт:
— Похоже, что мои нервы... на пределе.
— Значит, — его рот искривился в ухмылке, — вы пришли к выводу, что роль шпионки вам не слишком подходит?
Она поморщилась от его грубой прямоты. Ее внутренний голос чуть было не перешел в крик. Неужели вы забыли прошлую ночь? Неужели все это для вас ничего не значит и нас уже ничто не связывает? Неужто вы забыли поцелуи, минуты близости, словно их никогда и не было?
— Я думаю, — осмелев, забормотала она и дотронулась до кольца, — вам лучше поискать другую секретаршу, не говоря уж о так называемой невесте. Я устала повторять вам, что отказалась от
Салли сняла кольцо и с дрожью в сердце протянула его Максу. Он быстро положил кольцо себе в карман.
— Поездка подошла к концу, — коротко сообщил он. — Я тоже возвращаюсь в Англию.
— Но почему? Вам не стоит разочаровывать читателей.
— Я решил сократить свое расписание и кое-что вычеркнул.
— Значит, это правда, — воскликнула она, ужаснувшись в глубине души, — что вы едете вместе с мисс Эндерли? Именно так считает ваша тетушка. А вы все время притворялись, — Салли больше не сдерживала обиду, — и использовали меня как прикрытие, чтобы утаить от прессы ваши истинные намерения! Мало того, вы объявили о лжепомолвке, желая вызвать ревность у бывшей невесты и в итоге вернуть ее себе...
Макс сжал ее руки выше локтя и притянул к себе. Салли затряслась от его взгляда.
— Закройте ваш хорошенький ротик, мисс Дирлав, — проскрежетал он, — а не то от ваших гнусных намеков будет больше вреда, чем от бесстыжей спекуляции моим именем!
Он оттолкнул ее и вытер руки, как будто ненароком выпачкал их в грязи.
— Утром, — холодно отчеканил он, — я дам вам знать о моих новых планах. — Он снова смерил ее взглядом. — Вы примете в них участие. Я с вами еще не закончил. Спокойной ночи, мисс Дирлав, если совесть позволит вам уснуть!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Но уснуть Салли помешали не угрызения совести, а отказ Макса поверить, что она в журналистку больше не играет. А что же еще она делала, как не играла? — откровенно спросила она себя. — По-любительски, без всякого опыта занималась слежкой. Кое-какие литературные навыки у нее есть, продолжила она ход своих рассуждений. Писать она умеет, способна даже сочинять статьи для учительских журналов, не говоря уж о специфически женских. И, конечно, она способна учить писать — в конце концов, такая у нее профессия. Но вести себя, думать, писать как настоящая журналистка? Никогда!
При этом чистосердечном, но довольно унизительном признании Салли принялась ворочаться в постели с боку на бок, нетерпеливо ожидая наступления утра, хотя была еще только полночь. Ее мысли метались по кругу — если бы он ей поверил, если бы у нее сохранилась копия письма, отправленного Дереку... Наконец она отбросила одеяло, сунула ноги в шлепанцы и завернулась в простыню.
Когда она подкралась к комнате Макса, половицы под ее ногами предательски скрипнули. Может быть, стоит поговорить еще раз, вдруг он все-таки поверит? Попытка не пытка. Но когда она постучала в дверь, ей нестерпимо захотелось отложить объяснение до утра. Дверь приоткрылась, и только тут ей пришло в голову, что в комнате может быть Фрэнсин. Чем тогда обернется
— Чего вы хотите? — Трудно было представить себе более недружелюбный тон. Макс даже не предложил ей сесть. Значит ли это, что ему даже видеть ее неприятно? Или причина в другом — он здесь кого-то прячет?
— Простите, я... — Она покачала головой. — Это может и подождать.
Он схватил ее за руку и втащил в комнату. Постель была не только пуста, но и неразобрана. Выходит, ему тоже не спалось? А может, он решал трудную проблему — продолжать ли ему старую связь с Фрэнсин или нет?
— Черт побери, что это вам взбрело в голову? — насмешливо поинтересовался он, заметив, как она шарит вокруг взглядом. — Неужели вы подумали, что у меня в постели лежит другая женщина? Какой же дрянью вы меня считаете!
— Нет, Макс, я... — Но ведь именно эта мысль мелькнула у нее еще на пороге. — Мне хотелось поглядеть, как...
— Вы явились шпионить и выяснять, что я делаю? И если бы обнаружили у меня любовницу, то сразу позвонили бы своему редактору и сообщили ему пикантные подробности о моем неуемном сексуальном аппетите? О том, как мое необузданное либидо заставляет меня каждую ночь соблазнять разных женщин?
Салли робко взглянула ему в глаза и увидела в них лишь презрение и отчужденность.
— Прекратите, прошу вас. Выслушайте меня.
Он умолк, еще глубже засунув руки в карманы своего темного широкого халата. Салли обратила внимание, что он небрит и в полутьме выглядит весьма таинственно. Можно сказать, от всего его облика исходила смутная, но пугающая угроза.
Она приблизилась и коснулась пальцами колючих щек, очертив складки, сбегающие ото рта к подбородку, и разгладив морщинку на переносице. Все это он позволял ей делать прошлой ночью, тогда в его глазах играли искорки смеха, а потом он бросил ее на постель, заломив руки за голову, и жадным поцелуем впился в губы.
— Когда мы вернемся, — проговорила она наконец, расценив его молчание как знак согласия, — я сумею доказать вам, что написала Дереку Уинтертону и попросила поставить точку в этой истории. Но не только это. Я дала ему знать, что больше он не получит от меня ни одной строчки. Макс, — воскликнула она, заметив, что он по-прежнему скептически смотрит на нее, — я клянусь честью, что это правда!
— Итак, ты уверяешь, — (Неужели он все же смягчился?), — что по возвращении сможешь представить доказательства?
— Да, клянусь тебе, Макс.
Лоб его немного разгладился, он взял ее за подбородок.
— Хорошо, согласен. Я готов к перемирию, но до того момента, как ты положишь мне на стол доказательства, у меня сохранится недоверие. А пока мы скрепим наше перемирие. — Подойдя к ящику, он достал кольцо и осторожно надел Салли на палец. — Вот так. — А потом обнял ее. — Почему ты решила, — все еще сердито пробормотал он, — что я не могу?..
Его губы безмолвно и мучительно зашевелились, а затем встретились с ее губами, и все ее существо взорвалось от яростного желания вновь испытать на себе исступление мужской страсти, а после обессиленно расслабиться. Но нет, сейчас об этом нечего и мечтать, разве только после того, как она вновь завоюет его доверие. Макс негромко засмеялся и крепко прижал ее к себе, дав возможность ощутить его сухощавое, стройное тело.