Сердце морского короля
Шрифт:
Джиад глубоко вдохнула и выдохнула, отгоняя вредную сейчас злость. Она должна сохранять хладнокровие ради Санлии, которая нуждается в поддержке. Да и вообще стоит усмирить чувства, что-то они в последнее время разошлись. Она Страж, а не томная девица с дурным норовом.
Поэтому она оглядела комнату как Страж, отметив, что между суаланцем и Санлией словно пролегла невидимая граница. С одной стороны гордо выпрямился Риалас, едва шевеля хвостом, чтобы держаться в воде, с другой — оказались Джиад и Лилайн, сидящие на кровати, замершая возле нее Санлия и, немного поодаль, Алестар. Во взгляде рыжего читалось тоскливое желание сделать
— Как скажете, — бросил Риалас и немного подался вперед. — Санлия…
Бывшая наложница тоже чуть-чуть проплыла, оказавшись немного ближе к нему, но потом остановилась и посмотрела в лицо Риаласу с ясной спокойной прямотой.
— Они говорят, — продолжил суаланец, вглядываясь в нее, — что ты не писала мне никакого письма. Что не отказывалась от нашего брака. Что осталась в Акаланте, потому что не могла вернуться в Суалану. Сан… Они говорят, что это я в письме отказался от тебя! Ты… в самом деле так думаешь?
— Да, — негромко уронила Санлия, но в наступившей тишине это прозвучало со смертельной ясностью. — Каи-на Джиад рассказала мне. Я действительно получила от тебя письмо. Ты писал, что не можешь любить женщину, оскверненную насилием. И что найдешь себе другую супругу, чистую…
— Ложь! — выкрикнул Риалас, и Джиад стало его даже жаль. — Сан! Я бы никогда не сказал тебе этого! Я написал, что готов принять тебя любой! Что бы ни случилось! Я… любил… люблю тебя…
— У тебя на запястье чужой браслет, — еще тише сказала Санлия, и нарядный зеленый шелк заколыхался вокруг ее тела, по которому прошла дрожь. — Чей он, Ри? Я ее знаю?
— Это… неважно, — хрипло сказал суаланец, еще ближе подаваясь вперед. — Я люблю тебя, Санлия! Я не знаю, чья подлая ложь пыталась нас разлучить, но все еще можно исправить! Ты уплывешь со мной, вернешься домой…
Алестар, на которого мельком глянула Джиад, не сводил с посла глаз, губы рыжего были плотно и презрительно сжаты.
— С тобой? — переспросила Санлия, и непонятная улыбка скользнула по ее четко очерченным краской губам. — И кем же именно я вернусь? Ты запечатлен, Ри. И я знаю узор на этом браслете. Кем я буду в твоем доме? В вашем доме, Риалас…
— Какая разница? — беспомощно сказал суаланец. — Я люблю тебя, Сан. Я думал, что ты умерла для меня! Но она… мы оба любим тебя. И будем любить! Я поторопился, глупец! Думал… смогу тебя забыть. А ей нужна была моя помощь, она осталась одна… Санлия, прости! Прости меня… нас… Все будет хорошо!
— Не будет, Ри, — покачала головой Санлия, и из ее искусно уложенной прически не выпала ни одна прядь. — Я очень изменилась. Раньше я бы тебе поверила. Я и сейчас верю, что письма были подложными. Но почему ты не приплыл сюда, чтобы спросить меня сам? Почему не захотел заглянуть мне в глаза и в сердце? Бывшие враги дали мне приют, и даже когда я отплатила им злом, проявили милосердие. Ты ведь уже знаешь, что сделала Кариша? Я просила ее оставить в покое и меня, и Акаланте. Ради нашей сестринской любви… Но она использовала меня, добиваясь своих целей. Не первое предательство, оказывается. Она ведь мне так и не сказала.
— Чего ты хочешь? — глухо спросил Риалас, отчаянно вглядываясь
— Риалас… — тихо и очень зловеще сказал Алестар, и суаланец вздрогнул от этого голоса. — Осторожно. Мое терпение не бесконечно. А твоя голова для короля Лорасса не дороже договора с Акаланте.
— А я должна была страдать? — иронично изогнула Санлия безупречные брови. — Ты хотел бы увидеть меня искупающей… что именно? Ты прекрасно знаешь, что со мной сделали! Так чего ты хотел? Чтобы я отказала королю Акаланте и осталась в чужой стране бесправной нищенкой? В Сулану мне возвращения больше не было, ты сам об этом написал. Или не ты, но я поверила. И что мне было делать, чтобы ты счел меня достойной своего прощения?
Она лишь немного повысила голос, но Джиад показалось, что вода в комнате стремительно разогревается от напряжения, повисшего между этими двумя.
— Я ждала, — добавила Санлия с невыразимой горечью. — Столько, сколько могла вытерпеть. И мне это позволили, так что не смей ни в чем обвинять его величество Алестара. Он оказался великодушнее, чем тот, кто клялся беречь меня всю жизнь. Так что кем я должна вернуться в твой дом, Риалас? Если не законной супругой? Ты ведь не король Карианда, у тебя не может быть множества жен!
— Не может, — почти с наслаждением выплюнул суаланец, побелев лицом. — Но тебе ведь не впервые быть наложницей! Не сравнивай меня с ним, Санлия! Он взял тебя игрушкой, а я…
— Какая щедрость! — рассмеялась вдруг Санлия, запрокинув голову. — Наложницей, да? Благодарю, любовь моя. Но ты так ничего и не понял. Если бы ты приплыл за мной раньше, я бы приняла даже это. Я бы сказала себе, что ты прав, что вы заслужили счастье, а моя судьба — любить вас и служить вам. Но ты опоздал, Ри. На целую жизнь. Я простила бы ошибку, но не смогу забыть предательство.
В спальне снова повисла тишина. Джиад напряженно ждала, чем же она разрешится, потому что напряжение стало почти невыносимым. Алестар скрестил на груди руки, и в его глазах бушевал ледяной шторм. Каррас сузил глаза, и Джиад отрешенно подумала, что ему определенно стоило услышать все это. А еще — что она с удовольствием вмазала бы Риаласу по красивому бледному лицу, разбив его в кровь. Очень странное ощущение для Стража! Будто прочная каменная оболочка, под которой кипели ее чувства все это время, истончилась и раскололась, выпуская их наружу.
— Понятно, — процедил Риалас, глядя на нее. — Что ж, как скажешь. Подаришь мне поцелуй на прощанье? В память о былом. Обещаю, больше я тебя не потревожу.
Джиад дернулась было предупредить. Ей очень не понравилось то, что виднелось в глазах Риаласа. Но посол был безоружен. Ни явного оружия, ни тайного, уж в этом она своему чутью доверяла. И Санлия, мгновение поколебавшись, с застывшим лицом подплыла к нему.
Это был странный поцелуй. Соприкоснулись губы, но тела словно разделило что-то, и они не прильнули друг к другу. Риалас запустил пальцы в волосы Санлии, прижимая ее голову, растрепал тщательно уложенную прическу. Отстранился, посмотрел прямо в глаза бывшей возлюбленной и сказал, четко и холодно чеканя слова: