Сердце мужчины
Шрифт:
Она поймала себя на мысли, что без труда поддерживает общий разговор, продолжая думать о своем. Барбара щебетала без умолку, и разговор не прерывался. Наконец она попрощалась и ушла.
— А куда ты отправляешься в воскресенье? — робко поинтересовалась миссис Арнолл.
Обычно она не спрашивала Хилму об этом, возможно, потому, что последнее время они всюду бывали вместе с Роджером. Но на этот раз Хилма сказала, что идет одна, и хотя миссис Арнолл не видела в этом ничего предосудительного, ей все-таки было интересно узнать, какие планы у дочери на воскресенье.
Хилма, не колеблясь, спокойно
Миссис Арнолл была удовлетворена ответом и не проявила дальнейшего интереса. Однако Хилма почувствовала страшную неловкость. Нельзя строить свои отношения с кем бы то ни было на лжи и постоянно изворачиваться. Она не должна так поступать.
Хотя, с другой стороны, речь и не шла о том, чтобы «продолжать встречаться». Они оба были достаточно практичными людьми, у обоих были вполне определенные планы на будущее, и никто из них не собирался отступать от них. И та страшная ночь так и осталась бы эпизодом, который со временем стерся бы из их памяти, если бы не эта встреча на бале-маскараде. Они еще не осознали, что она станет началом крушения всех их так четко выстроенных жизненных планов. Но все это было впереди...
Хилма попыталась разобраться. В какой-то момент она даже подумала, что лучше не ходить на это свидание и просто постараться забыть обо всем.
Однако пообещать и не прийти выглядело как-то глупо, да и просто неприлично. Конечно, если бы у нее было время подумать, она бы никогда не согласилась на встречу, наверное, и он тоже.
... Когда Хилма в воскресенье к назначенному часу добралась до ворот Робин Гуда, то была поражена такому количеству гуляющих. Семьи с детьми, влюбленные парочки... все наслаждались осенним солнцем. Она даже подумала, что им негде будет уединиться, впрочем, это было и ни к чему для их предстоящего разговора.
Она приехала немного раньше: поездка на автобусе заняла меньше времени, чем она ожидала. Не успела она пройтись туда и обратно, " как увидела его. Он шел ей навстречу легким пружинистым шагом, который, как она поняла, был свойственен ему. Естественная непринужденность заставляла людей оглядываться на него, но он этого не замечал. Его серьезное сосредоточенное лицо просветлело только тогда, когда он заметил ее. Заулыбавшись, он поспешил к ней, на ходу приподнимая шляпу. И в этот момент она поняла, что необычного в этой встрече. Первый раз они встретились днем, что придавало этому свиданию несколько прозаический характер, в отличие от тех, предыдущих, овеянных дымкой романтики. И она невольно подумала: как они воспримут друг друга в этой обстановке?
Приветствуя, он задержал ее руку в своей на мгновение дольше.
— Я поставил свою машину на стоянке. Подумал, что, может быть, вам захочется пройтись. Но если у вас возникнет желание покататься, я могу тут же взять ее.
— Нет, спасибо, лучше пройтись, — ответила она. — Я и не знала, что у вас есть машина, — нерешительно добавила она.
— О да.
– — Он пошел рядом с ней, и как будто по общему согласию они свернули на дорожку, которая показалась им безлюдной.
— Какая? — машинально спросила она, все еще чувствуя себя неуютно от яркого солнца, свежего воздуха
— «Ягуар».
— Должно быть, приятно иметь такую машину. — А про себя подумала: «Дорогие вкусы. Да и светло-серый костюм отнюдь не массового производства, а наверняка сшит не далее четверти мили от Сенвиль Роу».
— Я очень признателен вам за то, что вы пришли, — внезапно произнес он.
Она обратила внимание, что он не называет ее Милая. Возможно, он тоже, как и она, сознавал, что этот ясный солнечный день не создает того легкого игривого настроения их предыдущих встреч.
— Очень приятный день для прогулки, не правда ли? — проговорила она.
— Да, день вряд ли мог быть лучше, — согласился он. — Если мне память не изменяет, весна и осень ваши любимые времена года?
— Почему? — удивленно спросила она.
— Мы ведь как-то говорили с вами об этом. Вы тогда сказали, что любите эти времена года потому, что в них есть грусть, которая придает романтическую нежность вашему отношению ко всему окружающему.
— Как красота Вены... — медленно проговорила она.
— Да, вы правы. Как красота Вены. «Странно, почему мы оба вспомнили о Вене?
Может быть, ее красота позволяет на какое-то время забыть о прозе жизни? Однако не следует поддаваться сиюминутному настроению. Нам следует сегодня же расстаться, и пусть каждый идет своей дорогой», — подумала она.
— Между прочим, мы едва не встретились с вами сегодня у Бернторнов на приеме с коктейлями. Барбара усиленно приглашала меня пойти туда вместе с Роджером.
— Как это?
— Ну, вы же идете туда сегодня?
— Вовсе нет, — возразил он.
— О! — Хилма несколько растерялась. — Странно, я была уверена, что вы приняли это приглашение.
— Нет, — он слегка улыбнулся. — Дело в том, что о нашей встрече с вами мы договорились значительно раньше. Поэтому я, естественно, отказался.
Хилме было интересно узнать, как восприняла этот отказ Эвелин. И хотя она не знала характера его невесты, но была почти уверена, что эта девушка не привыкла к слову «нет».
— Но вы могли бы успеть и туда. — Она постаралась, чтобы это прозвучало как можно безразличнее.
— Не думаю, — ответил он довольно резко. По его тону у нее создалось впечатление, что у него уже был неприятный разговор с Эвелин на эту тему. Если так, то это даже и к лучшему. Видимо, он, как и она, начинает осознавать, что их отношения не имеют будущего, их невозможно продолжать в узких рамках, они становятся тесными... А значит, им не следует встречаться.
Разумеется, они расстанутся хорошими друзьями, сохранив приятные воспоминания...
По его несколько отрешенному выражению лица она могла с уверенностью утверждать, что и он пришел к тому же выводу.
— Так, значит, вы тоже знакомы с Бернторнами? — наконец спросил он, прервав затянувшееся молчание.
— Нет, по правде говоря, я их не знаю. Они друзья Барбары. Она хотела, чтобы я и Роджер пришли сегодня к ним, с тем чтобы мы все вместе отправились на коктейль к Бернторнам.
— На этот раз без масок? — Он задумчиво смотрел вперед, и на его губах играла непонятная улыбка. — Это, естественно, спутало все карты. Не так ли?