Сердце мужчины

Берчелл Мэри

— А вы не думаете, — медленно проговорила Хилма, — что он принадлежит к тем людям, которые видят вещи с почти циничной откровенностью... тщательно взвешивают за и против, и что он вполне осознанно выбрал путь, который, по его мнению, приведет его к желаемому результату?

— Да, возможно, вы правы, — задумалась миссис Элтон. И вдруг с удивлением спросила: — Значит, вы знаете его?

— Я встречала его... у меня создалось о нем такое впечатление, — ответила Хилма и постаралась перевести разговор на другую тему.

В этот вечер представление

в театре было просто блистательным. В обычное время Хилма была бы полностью поглощена им, но сегодня, хотя люди вокруг нее смеялись и восхищались, она думала только о том, что услышала за обедом. Размышляя, она пришла к выводу, что в действительности у него было гораздо больше поводов для этой женитьбы, чем он ей рассказал. Она не могла не восхищаться тем, что он не стал вдаваться в подробности, которые могли бы послужить объяснением и одновременно оправданием его поступка. Разумеется, если вес было так, как рассказала Энн Элтон.

Хилма вспомнила, как Бак, смеясь, назвал себя авантюристом, искателем приключений... Трудно сказать, серьезно он так считает или более сурово оценивает свои поступки, чем они того заслуживают.

Когда они прощались после театра, миссис Элтон сердечно сказала:

— Я надеюсь, что мы с вами скоро увидимся снова.

Хилма искренне поблагодарила ее. Ей очень понравились Элтоны, и она сказала об этом Роджеру по дороге домой.

— Да, очень обаятельная пара, — с готовностью согласился Роджер. — Она истинная женщина. — Для Роджера это была высшая похвала. — А он настоящий спортсмен. И в прямом и в переносном смысле. Знаешь, в свое время он был замечательным крикетистом, — добавил он, забыв, что уже не раз говорил Хилме об этом.

Хилма улыбнулась и заметила, что это был очень приятный вечер.

— И я очень гордился тобой, — добавил Роджер, хотя он очень редко давал волю своим эмоциям. — Ты великолепно выглядела, дорогая. Твоя мать абсолютно права, когда утверждает, что тебе очень идет черный цвет.

— Он идет всем блондинкам, — сказала Хилма.

— Да. — Роджер удовлетворенно разглядывал ее. — А твой браслет и этот сине-зеленый шарф прекрасно контрастируют с платьем.

Хилма рассмеялась, потому что для Роджера это было верхом наблюдательности.

— И браслет такой красивый.

Роджер мог до бесконечности восхищаться своими подарками. Он даже взял ее за руку, чтобы уже в который раз полюбоваться браслетом.

— Господи, Хилма, нет центрального скарабея! — почти в испуге воскликнул он. — Ты, наверное, потеряла его!

— Дай мне посмотреть! — Она расстроилась так же, как и он, может быть, даже больше, так как знала, что Роджер будет еще долго напоминать ей об этом.

Все так и оказалось. Крохотное сломанное колечко указывало на место, где был скарабей.

— И такой великолепный экземпляр! — воскликнул Роджер. — Боже, какая неприятность. Было бы не так жалко, если бы это был один из маленьких боковых. Он говорил так, словно Хилма могла выбрать, что ей терять. — Он был на месте, когда ты надевала браслет?

—

Да, думаю, да. — Она вспомнила, с какой поспешностью застегивала его на запястье.

— Ты бы наверняка заметила, если бы его уже не было. — Голос Роджера звучал слегка укоризненно.

— Конечно, я уверена, что заметила бы. — На самом деле она совсем не была уверена, потому что одевалась в спешке. — Должно быть, я уронила его у Элтонов... а может быть, в театре.

— Да, возможно. — Роджер несколько смягчился, заметив, как огорчена Хилма. — Не рас-"страивайся, дорогая. Мы постараемся найти его, а если не найдем... что ж, надо будет купить тебе другой, вот и все. — Ему доставило большое удовольствие, что он мог так сказать.

— Ты очень добр ко мне, Роджер.

По мере того, как его огорчение постепенно проходило, ее беспричинно увеличивалось. Она была рада, что Роджер больше не сердится и со свойственной ему щедростью предложил купить другой, взамен потерянного. И хотя она была совсем не суеверна, но ее не покидало странное чувство, что благополучный исход того памятного вечера как-то связан с этим браслетом.

«Я хочу, чтобы он нашелся! Я хочу, чтобы он нашелся! — беспокойно повторяла Хилма про себя. — Я чувствую, что, если не найду его, что-то случится».

И хотя это была нелепая мысль, Хилма, как ни старалась, не могла отделаться от нее.

Глава 8

Ни расспросы на следующий день в театре, ни звонок к Элтонам ни к чему не привели: скарабей не находился, и Хилма почти примирилась с потерей.

Мысль о том, что могло что-то произойти в связи с потерей скарабея, отступила. Это было неприятно, но такие вещи ведь случаются.

Разговор с Аланом Мурхаузом и полная ясность ситуации, связанной с тем вечером, сняли с ее души тяжкий груз. Теперь она действительно ощутила свободу и спокойно могла радоваться приготовлениям к свадьбе, предвкушению счастливой будущей жизни, перспективу которой она увидела в гостях у Элтонов.

Ее мать с удовольствием ходила с Хилмой По магазинам, иногда к ним присоединялась и Барбара, чтобы помочь советами, что следует купить, что подойдет Хилме.

— Хотя, по правде говоря, Хилма, — искренне призналась Барбара, — девушке с твоими волосами и глазами идет практически все... Ты, моя дорогая, будешь неотразимой в свадебном наряде, и Роджер тоже будет хорошо смотреться, если только необходимость играть главную роль не окончательно смутит его.

— Право же, Барбара, — запротестовала миссис Арнолл, — не понимаю, почему это должно его смутить.

— Я тоже не понимаю, — согласилась Барбара. — Но факт остается фактом, что он всегда чувствует себя очень неловко, когда оказывается в центре внимания. Ты, Хилма, объясни ему, что жених никого не интересует, кроме, конечно, невесты... и то не всегда, — беспечно закончила она.

Хилма рассмеялась.

— Что ж, у него еще есть время собрать все свое мужество. До свадьбы семь или восемь недель.