Сердце на двоих. Истинная друга

Жнец Анна

Вот только между ближайшим человеческим поселком и королевством эльфов лежал Мертвый лес. В одиночку, без оружия его было не пересечь.

Со вздохом я повернулась спиной к зловещим дубам, но тут в гулкой тишине где-то позади громко треснула ветка. Я вздрогнула, грешным делом, решив, что это лес ожил и деревья потянулись меня схватить.

Хуже!

Из тьмы дубов соткался силуэт мужчины. Высокого, широкоплечего, явно опасного.

«Разбойник!» — завопил внутренний голос.

«Бежать! Спасаться!» — вдогонку эхом пронеслось

в голове, и я уже собиралась подобрать юбки и дать деру, но тут незнакомец замер, пошатнулся и рухнул на землю как подкошенный. Упал да так и остался лежать неподвижно.

— Это не твое дело, Ондина, — шепнула я себе. — Ты не знаешь, кто он. А вдруг бандит с большой дороги? Вдруг живое воплощение Красного ворона?

Однако вопреки здравому смыслу, вместо того чтобы бежать отсюда без оглядки, я подошла к упавшему и опустилась рядом с ним на колени.

— Эй, ты… ты живой? Ранен? — С трудом я перевернула его на спину.

Мужчина был без сознания, грязный, небритый, перепачканный кровью. Не эльф. Человек. Уши не острые и волосы черные, как уголь.

Повинуясь безотчетному порыву, я отвела спутанные пряди от его лица и поразилась идеальной скульптурной композиции черт. Красив! Даже худой и изможденный. Даже под слоями крови и грязи.

Оробев, я легонько похлопала несчастного по щекам, пытаясь привести в чувство.

— Ну и что мне с тобой делать? — пробормотала себе под нос.

Этого не возьмешь на руки, как ящера Санди, чтобы отнести во дворец и там вылечить. Этот покрупнее и потяжелее будет всех тех зверушек, которых я выхаживала.

А если он серьезно ранен и сейчас умрет?

Напуганная этой мыслью, я осторожно зашарила руками по телу незнакомца в поисках повреждений. Одежда промокла насквозь, но вроде не от крови. Может, от дождя или… Я принюхалась. Пахло серой и тиной, словно на своем пути бедолага повстречал не одно болото.

А это что за странное красное пятно на животе? Рана?

Дрожащими пальцами я принялась расстегивать на путнике рубаху.

— Что ты делаешь?

Тисками из стали на моем запястье сомкнулась рука в черной кожаной перчатке.

Испуганная, я замерла: мужчина очнулся! Затем поняла, что его одежда расстегнута и расстегнула ее я — и покраснела до самых корней волос.

— Кто ты такая, Красный ворон тебя дери! — Требовательно и мрачно уставился на меня незнакомец. Глаза у него были синие-синие, а на дне зрачков плясали золотистые искры. Никогда таких не видела.

Может, этот бродяга, вышедший из Мертвого леса, и не человек вовсе?

Тем временем хватка на моем запястье усилилась, став болезненной.

Я зашипела:

— Пусти. Я Ондина Лотэ из Энведа, на землях которого…

— Энведа? — перебил незнакомец и нервно облизал губы, сухие и потрескавшиеся. — Значит, добрался.

Прикрыв глаза, он выпустил наружу тихий вздох облегчения. Его длинные, ужасно крепкие пальцы освободили мою руку — наконец-то! — и

я принялась растирать оставшийся на коже синяк.

Чурбан! Грубиян! Разве ж так обращаются с хрупкими девами?

Взгляд невольно упал на мускулистую грудь незнакомца: полы расстегнутой рубашки разъехались в стороны, обнажив красивые выпуклые мышцы и маленькие коричневые соски.

Смущенная, я отвернулась.

— Мне надо во дворец, — мужчина приподнял голову и оглядел себя лежащего на земле. Скривился, то ли от боли, то ли от своего плачевного вида. Одежда на нем была вся мокрая, штаны — грязные и рваные, сапоги в засохшей коричневой корке. И рубашка эта… Хоть бы догадался прикрыться.

Теперь я видела, что никаких ран на животе незнакомца нет — только напряженный сухой рельеф.

Грязной рукой мужчина откинул упавшие на лоб волосы, оставив на коже темное пятно.

— Война закончилась?

Я даже не сразу поняла, о чем он.

— Война? С… безликими демонами? — брови сами собой поползли вверх.

— А с кем же еще? С ними гадами.

— Так давно уже… закончилась. Еще до моего рождения. Лет тридцать назад.

Синие глаза распахнулись, челюсть, темная от густой щетины, готовой вот-вот превратиться в бороду, отвисла.

— Что? — лесной бродяга смотрел на меня как на сумасшедшую. — Ты что-то путаешь. Не могло пройти столько времени! Я…

Он осекся, к чему-то прислушиваясь.

Сумерки наползали на небо, ветер скрипел суставами вековых дубов.

— Домой пора, — шепнула я, охваченная ознобом тревоги.

Палец мужчины прижался к моим губам.

И тут все потонуло в оглушительном треске.

Первый ряд деревьев Мертвого леса разлетелся в щепки. В воздух взметнулись комья земли, за ними из грунтовых недр наружу рванули длинные гибкие корни.

— Проклятье! — ругнулся рядом мой спутник, а я…

От ужаса я остолбенела.

Надо было бежать, спасаться, но я не могла. Не могла даже пошевелиться. Только стояла на коленях и смотрела на весь этот кошмар огромными круглыми глазами.

Корни вырастали из земли и тянулись в нашу сторону, похожие на серых извивающихся червей, на скрюченные, иссохшие руки покойников.

— Осторожно!

Меня резко дернули назад, и я оказалась, во-первых, на ногах, во-вторых, за широкой спиной своего нового знакомого.

— Закрой глаза, стой смирно и ничего не бойся, — сказал он властным голосом, которому хотелось довериться.

А потом мужчина вдруг рухнул на четвереньки и начал обрастать шерстью.

Оборотень!

Тут-то я и последовала его совету — в страхе зажмурилась так крепко, как только смогла. И все же успела заметить широкую вытянутую морду с «бакенбардами» по бокам, оскаленную пасть, полную острых зубов, и длинное мощное тело в шубе из черного меха. Волк.

А-а-а! Волк!

Впервые я видела оборотня вживую. Не было их в королевстве эльфов, не водилось.