Сердце на двоих. Истинная друга
Шрифт:
— Вот после свадьбы все и будет.
После моих слов глаза у этого гигантского песика стали совсем печальные.
— Ондина, за что ты со мной так? Подари хотя бы поцелуй.
— Обязательно. Когда поженимся.
— Жестокая женщина! — Сверр вскочил с кровати и решительно выпятил подбородок. — Раз так, то свадьбу сыграем завтра.
Глава 15
Проклятое горло!
Арквэн с досадой смотрел в зеркало, на хаотичный узор царапин, украсивших его шею. Во избежание вопросов и любопытных взглядов
Принц вздохнул. Небо за окном стремительно затягивали грозовые тучи. Точно такие же собирались в его душе. Сегодня, в день свадьбы лучшего друга, Его Высочество был до того зол, что слуги и даже родной брат ходили рядом с ним на цыпочках.
Волосы Арквэн расчесывал так яростно, что на зубцах деревянного гребня остался выдранный клок. Закончив измываться над своей шевелюрой, он запустил расческу в другой конец комнаты. С глухим стуком гребень отскочил от стены и упал куда-то за кровать.
Свадьба. Сверр женится. На Ондине. Сегодня он поцелует ее в храме Великих и назовет своей супругой, а ночью познает тело своей молодой избранницы. Под покровом ночи он будет раздевать ее и ласкать, мять ладонями ее роскошные груди, пить с губ дыхание.
Натягивая шелковую рубашку с кружевным жабо, Арквэн резко дернул ткань, и шов под мышкой разошелся. В раздражении принц содрал с себя испорченную тряпку и полез в шкаф за новой.
Если бы можно было пропустить церемонию…
Смотреть на все это…
Невыносимо.
Застыв посреди спальни, Арквэн протяжно вздохнул и прикрыл глаза.
* * *
Храм Великих находился в самом центре дворца. Это было круглое помещение с кольцом окошек в купольном своде. Семь мрачных статуй притаились в тени каменных ниш. Семь великих, воплощенных в бронзе божеств взирали на гостей со своих постаментов.
Ультун — бог неба и солнца.
Хтунам — защитница лесов и охотников.
Иртам — владыка водных просторов.
Ахрай — покровительница детей и влюбленных.
Тияр — царь ночи и загробного мира.
Метлан — великий торговец.
Эстрая — мать искусств.
Восьмая ниша и восьмой пьедестал пустовали. Статуя неизвестного божества исчезла из храма еще после первой войны с демонами, которая случилась незадолго до рождения Арквэна. Упоминание о восьмом боге было стерто из всех древних источников. Его имени не знали даже жрецы.
Последний бог.
Бог, о котором все забыли.
Кто-то говорил, что это дух-заступник эльфийского народа.
Дождь стучал в далекие маленькие окошки под потолком. Сидя на скамье во втором ряду, Арквэн тоскливо следил за свадебной церемонией. В простом белом платье, с живой лилией в волосах Ондина выглядела прелестно. Нежная и хрупкая, как цветок. Арквэн зло стиснул зубы, поняв, что представляет себя на месте ее жениха. На месте Сверра, своего лучшего
Ужасно.
То, что он испытывает по отношению к чужой невесте, омерзительно. Подло и низко. Он должен выдрать из груди эти неправильные, греховные чувства. Должен…
Раскат грома заставил немногочисленных гостей поднять головы к своду. Из квадратных окошек лился блеклый, дымчатый свет. Под монотонный звук дождя жрец продолжал задавать новобрачным свои вопросы.
Вдруг лицо Сверра превратилось в застывшую маску.
Арквэн напрягся и поерзал на скамье. Под ложечкой засосало от внезапной тревоги.
Глаза друга не были красными, но что-то в его облике неуловимо изменилось. Перед свадьбой волк нервничал, его движения казались суетливыми, взгляд — блуждающим. Арквэн это отчетливо видел. А теперь волнение ушло, а вместе с ним исчезли и другие эмоции. Сверр Канаган напоминал жутковатую марионетку из театра кукол.
В какой-то момент Арквэн понял: что-то произойдет — что-то нехорошее, недоброе, ужасное случится прямо сейчас. Его глаза распахнулись от чудовищной догадки, которая еще не была до конца осмыслена. Рот приоткрылся, принц собрался предупредить Ондину об опасности, но…
Кто-то дернул за веревочку — и деревянная марионетка, в которую превратился генерал Канаган, вскинула руку в черной перчатке. И рука эта сжимала нож.
Под шум грозы острое лезвие вошло в грудь невесты.
Нет…
Нет!!!
С криком гости вскочили со своих мест. Испуганные женщины бросились к выходу. Бесстрашные мужчины-воины — к убийце. Арквэн почувствовал, что не может пошевелиться. Не может сделать ни шага. Оцепеневший, он смотрел, как Ондина раскидывает руки и оседает на пол, истекая кровью. На белом свадебном платье стремительно росло красное пятно.
В грудь. Он ударил ее ножом в грудь. В опасной близости от сердца.
В глазах раненой застыло изумленно-растерянное выражение.
Оружие выпало из руки Сверра и прозвенело по каменным плитам пола. Жених не сопротивлялся, когда к нему подбежали, без проблем позволил мужчинам себя скрутить и оттащить от жертвы. С равнодушным видом он наблюдал за тем, как один из гостей склоняется над несчастной невестой, а затем поворачивается в сторону дверей и орет:
— Целителя! Целителя сюда срочно!
Этот истошный крик привел обоих генералов в чувство, разбил оковы заторможенности.
Арквэн отмер.
Сверр моргнул. Его глаза начали распахиваться, от шока вылезая из орбит.
— Ондина, — прохрипел он беспомощным голосом и дернулся, пытаясь вырваться из удерживающих его рук. — Что… что произошло? Что… Ондина?
Он заметил на полу нож, взглянул на свою руку в перчатке, и его ноги подкосились.
— Ондина…
Запрокинув голову, Сверр завыл. Из его горла вырывались совершенно дикие, полные боли и отчаяния звуки.