Сердце на палитре - Художник Зураб Церетели
Шрифт:
Нечто подобное, пережитое Церетели в связи с Петром, испытал на себе Ростропович, когда представил в Самаре давно задуманный и выстраданный музыкальный проект — оперу "Видение Иоанна Грозного". Мало того, что постановку разбили в пух и прах, так еще написали, что Ростропович якобы приезжает в Россию, чтобы "проворачивать свои финансовые аферы". Хотя на самом деле ни за один концерт на родине артист денег не брал. Московские средства массовой информации подвергли постановщика оперы столь уничтожающей критике, что с тех пор он объезжает родную Москву стороной. Когда я пишу эти строчки, Ростропович отмечает 75-летие далеко
А что писали о Церетели, когда его травили, как Ростроповича?
"Какофония форм и грандиозность содержания составили каменное, бронзовое и железобетонное единство".
"Искусство Церетели: числом поболее, ценою подешевле".
""Трагедия народов"" превратилась в трагедию Москвы".
"От церетелевского лома нет приема".
Петра окрестили каннибалом, так как свиток в руке царя кому-то напомнил…берцовую кость. Обвиняли художника в плагиате, что якобы "заимствовал идеи", "выкупал за бесценок чужие работы" и выдавал как собственные.
"Наверное, нет ни одного крупного политического деятеля, который бы не получил от Церетели свой портрет на эмали. Список возглавляют Ельцин, Черномырдин, Горбачев, Шеварднадзе, Клинтон, Буш, мать Тереза, король Хуан Карлос, принцесса Диана".
Все здесь ложь, никому из названных "особо важных персон" — он не преподносил "портретов из эмали".
Такие наступили времена при Ельцине, который не обращал внимания на все, чтобы о нем не писали, обвиняя в "геноциде русского народа", коррупции, "предательстве России". Лужков в отличие от президента по каждому факту клеветы обращался в суды и всегда выигрывал процессы о защите чести и достоинства. Но штрафы и опровержения не компенсировали нанесенного удара по его репутации, что стало очевидным в дни предвыборной борьбы 1999 года. Тогда на Юрия Лужкова посыпались с экрана ТВ обвинения в убийстве и всех мыслимых грехах. Пока суды выносили приговоры — выборы закончились, многие избиратели в регионах поверили в клевету и на выборах в парламент отвернулись от мэра Москвы и бывшего премьера России. Лужков, когда страсти вокруг Петра достигли апогея, настойчиво советовал Церетели обращаться в суд, но тот, при всем уважении к другу, этому совету не последовал.
В конце декабря, когда по традиции берут интервью у всех, кто отличился в истекшем году, «Известия» впервые обратились к художнику. Когда речь зашла о Петре, он не преминул высказаться, что одряхлевшую традицию, которую начали в ХIХ веке памятниками Пушкину и Гоголю, пора сломать: "Надо дать простор свободной композиции и свободной пластике".
Хочу процитировать строчки из той публикации: "По данному конкретному творению, Петру, гордость скульптора вызывает то обстоятельство, что высота Петра до кончиков пальцев целых 60 метров. В Москве выше только космическая стела у ВДНХ, сказал Церетели, но с этим глупо спорить.
Так или иначе, но если у случайного прохожего спросить, какого художника он знает, то любой отныне назовет Зураба Церетели. Если это не признание, то уж точно всенародная слава", — заключали «Известия».
В том же декабре в 20 округе Парижа, считающемся Монпарнасом ХХI века, где живет свыше трех тысяч художников,
После церемонии радостного художника пригласили официально в Париж для проведения наглядных уроков по живописи и скульптуре. Их по традиции проводят в зале столичной мэрии сразу для 2000 молодых художников. Таким образом, предстояло вернуть французам долг, взятый в прошлом. И сделать то, чем в свое время занимался Пикассо на курсах по развитию фантазии, куда посчастливилось попасть в молодости.
Вот чем закончилась для героя книги эпопея Петра.
Кажется, что Петр давно стоит под парусами. Его показывают зарубежным гостям. Им нравится, они просят на память сувенир — маленького Петра. "Иностранцы от нашего Петра приходят в неописуемый восторг. Американская статуя Свободы по сравнению с московским Петром — просто халтура. Там чеканка, здесь литье". Это слова архитектора Владимира Будаева, он за них отвечает, его мастерская имени Анатолия Полянского выполнила проект памятника. Англичанам, группе "Роллинг Стоунз", понравился стометровый великан. О чем они сообщили преследовавшим знаменитостей журналистам.
Едут провинциалы посмотреть, о чем так жарко спорили в столице.
После урагана, вырывавшего вековые деревья с корнем, позвонили из редакции, где так противились появлению Петра, и поинтересовались — не рухнул ли монумент под напором ветра.
Он устоял и устоит под напором любого ветра.
В числе первых известный московский артист Михаил Державин сказал то, что думали многие:
— Что касается памятника Петру I, я считаю, что такой монумент давно должен был появиться в Москве.
— И Церетели будет изучаться, — утверждал профессор доктор архитектуры, проректор знаменитого МАРХИ Илья Лежава. Его слова напечатали в газете в порядке плюрализма среди пророчеств иного рода весной, когда многим казалось, Петру в Москве не стоять.
Спустя год после открытия, "Вечерняя Москва" провела опрос на тему: "Привыкли ли вы к памятнику Петру?" Три известных московских писателя и профессор истории ответили: "Привык!" В их числе оказался Аркадий Арканов, из племени сатириков, не щадивших автора.
— Привык. Более того, памятник не раздражает меня, если его не рассматривать с точки зрения эстетики и правдивого реалистического изображения образа Петра. Самое простое, что мы всегда умели и умеем сносить. Я противник уничтожения всяких памятников, даже если они кому-то и "бельмо в глазу".
Тогда все высказывались сдержанно, с оговоркой, даже те, кто привык к Петру, и он им нравился, словно искали своему невольному чувству оправдание. И находили его не столько в достоинстве монумента, сколько в особенностях Москвы.
— Привык. Москва — это такой город, который переваривает любые стили. Самые ужасные уродства растворяются в этом контексте", — так выразил свое отношение писатель Владимир Сорокин.
— Я к нему, наверное, привык, — привожу слова Григория Остера, потому что его никогда вблизи не рассматривал. Стоит себе памятник и пусть. Издалека все памятники одинаковые. Ну, а если кого-то пугает размер, тот может отойти от него подальше, и все будет в порядке. И вообще ни к каким памятникам близко подходить не стоит.