Сердце обреченных
Шрифт:
– Ты меня хоть чуть-чуть слушаешь?- снова обратился к ней супруг.
– Я же тебе говорю! Брось тряпку живо!
Женщина только посмотрела на него так, как смотрят только на самого настоящего злейшего врага.
– Хоть чего-то добился..., - вздохнул он, пытаясь удалить из своей памяти этот злобный взгляд, но сделать этого у него не получилось.
Как только он свои слова произнёс, жена ещё тщательней стала оттирать мебель, как будто, они только укрепили ее намерения наведения идеальной чистоты.
–
– не выдержал Алексей Владимирович и, развернувшись, направился прямиком к комнатам дочерей.
Подойдя к дверям старшей Анны, он услышал едва различимый плач в соседней комнате. Дверь, как и ожидалось, была не заперта. Ксюша была слишком маленькой, чтобы доставать до дверного замка, и слишком юной, чтобы иметь свои собственные секреты требующие закрытых дверей. Открыв дверь, отец увидел, что девочка сидит в углу с красными от слез глазами и крепко обнимает мишку.
– Ксюша, а ты чего это так горестно плачешь?
– спросил он, пытаясь улыбнуться, чтобы успокоить дочь.
Да жена его поступила скверно, но это не повод не обращать внимания на чувства других. Особенно своих собственных детей.
– Папа, - девочка попыталась смахнуть слёзы рукой, - я не хочу, чтобы мама выбросила мой подарок!
При этих словах малютка ещё сильнее за жала в объятьях плюшевую игрушку.
– Это тётя Инга тебе подарила?
– для отца это было очевидно, но он все-таки задал этот вопрос, чтобы как-то успокоить ребёнка.
– Да!
– но она заплакала ещё больше.
"Как просто можно заслужить доверие ребёнка! Хватило всего лишь игрушки… .А ведь она ее никогда не знала" - в мыслях удивился он.
– Ксюша, перестань, пожалуйста, плакать, - попытался снова ее успокоить мужчина, предложив первое, что пришло в голову.
– А давай маме пока не будем говорить о мишке? А?
– Как это?
– не поняла дочь.
– А вот так!
– отец улыбнулся ей.
– Ты ее спрячешь на время, а потом скажем маме, что это я тебе его подарил. Хорошо?
Лицо Ксюши буквально на секунду засияло, но скоро вновь на ее лице появились слёзы.
– Я не знаю, куда ее спрятать, - прошептала она.
Отец не растерялся, так как понял, что надо делать.
– А вот сюда, к примеру, - и Алексей Владимирович открыл самый нижний отсек прикроватной тумбочки, на дне которой почти всегда лежало постельное бельё, - Спрячем под этим покрывалом. Смотри, - он положил род тряпки игрушку, - не видно?
– Не видно!
– И мама сюда почти не заглядывает!
Девочка сразу же образовалась и, вытащив назад игрушку, и снова, также как и минуту назад ее отец, спрятала.
– А теперь, - обратился к ней родитель, - перестань плакать, а то мама увидит твоё красное от следов лицо и может узнать и о подарке. Хорошо?
– Хорошо,
Где-то рядом с боку раздалось успокаивающее урчание серого пушистого комка. Так и есть! Кошка, услышав плачь ребенка, зашла в комнату.
– Смотри, Ксюша, - и Алексей Владимирович взял животное на руки, - к тебе Тиша пришла!
Девочка протянула свои маленькие рученки к домашней любимице и взяла ее на руки.
– Тиша…
– Да, Тиша. Она пришла к тебе, чтобы сказать, что все будет хорошо, - мужчина посмотрел, как кошка одним своим присутствием успокоила ребенка, а после, убедившись, сказал.
– Тогда оставайся пока здесь вместе с ней, а я пойду навещу твою сестренку.
Он вышел, закрыв дверь, и подошёл к комнате старшей дочери. Как и ожидалось, дверь была закрыта на замок.
Алексей Владимирович постучал. Тишина. Ещё раз. Ноль ответа. Напрягши смесь свой слух, отец услышал тихие всхлипы Анны.
– Аня, открой дверь. Это папа, - как можно тише, чтобы услышала дочь и не услышала жена, произнёс он.
– Милая, ты все отлично организовала.
Вновь не было ответа. Мужчина хотел лично, с глазу на глаз передать слова выгнанной из его собственного дома родственницы, но, по всей видимости, сейчас это сделать не получится.
– Хорошо как пожелаешь, - он понимал чувства дочери и поэтому не настаивал.
– Кстати, тётя Инга тебе передала, чтобы ты сильно не беспокоилась о произошедшем сегодня вечером. Ей очень понравился твой подарок, и в следующий раз при встрече она тебе передаст свой.
За дверью послышались тихие шаги. Два поворота ключа в замке и, сквозь маленькую щелку, которая позволяла открыть висящая цепочка, стали видны глаза.
– Ты не шутишь?
– голос был полон грусти и разочарования, и по красным пятнами на лице, стало видно, что девушка очень сильно плакала.
– А когда это я шутил?
– как бы удивленным тоном произнёс Алексей Владимирович.
– А вдруг?
– Это чистая правда!
– попытался заверить ее отец. – Клянусь, чем хочешь.
За дверьми возникло небольшая пауза.
– Ладно, верю, - произнесла дочь.
– Тогда постарайся тоже успокоится, а то я твою сестричку сейчас успокаивал.
– Хорошо, - ответила Аня и закрыла дверь.
Стоя между дверями своих дочерей, Алексей Владимирович подумал о прошедшем вечере. Он вспомнил последние слова своей собственной супруги и слова тещи касаемых его второй половины. Ему в первый раз показалось, что все-таки Надежда Игоревна в чем-то права. Пожилая женщина всегда в последнее время твердила о том, что ее дочь не может никак переступить свои принципы. И то, что даже ради собственных детей и желания защитить их, она только навредит им. Этот вечер на деле доказал правдивость ее слов.