Сердце обреченных
Шрифт:
– Ее выгнали! – также со всхлипами закричала несчастная и даже, казалось, что и телефон зарыдал вместе с ней.
Вик сразу же поняла в чем дело.
– Ну, - попыталась успокоить ее подруга, - есть плюс во всем этом. Вы все-таки увиделись. А теперь давай рассказывай, что конкретно произошло! Без утайки. И попытайся успокоиться при этом. Лады?
– Постараюсь, со всхлипом произнесла Аня после непродолжительной паузы.
Следующие пятнадцать минут обе подруги слушали ее рассказ через продолжительные паузы со всхлипами, но
– Тебе повезло, что так произошло, - подвела на свой лад все итоги Вик. – А все могло закончиться и хуже!
Она всегда пыталась искать плюсы в произошедшем, так было легче настроиться на позитивные мысли. Мари в свою очередь весь разговор молчавшая, отреагировала на эту фразу негромким ворчанием
– А моя ваза превратилась в осколки, - пробубнела под нос она.
– А я ее выбирала…выбирала…
– Заткнись! – прошипела вторая, слегка ударив по руке первую и глазами указав на еще незаконченный разговор.
– Это же был подарок! Как же теперь без подарка.
– Шшш…
– Что вы там шепчетесь? – спросила Аня. – Что-то скрываете?
– Да нет, не шепчемся, - как можно более ласковым голосом ответила ей Вик. – Тебе просто показалось. И мы ничего, тем более, от тебя не скрываем.
– Ага… понятно, - уже явно более спокойным тоном, чем в начале, произнесла Аня, но все же делая паузы. – Спасибо, что позвонили. Я еще бы с вами поговорила, но только дверь соседняя скрипнула… Кто-то идет.
– Тогда до завтра, - сказала Вик поняв, что поговорить дальше никак им не получиться, поспешила закончить их беседу.
– До завтра.
В трубке послышались прощальные телефонные гудки.
– Ты что совсем ум потеряла? – словесно набросилась на Мари девушка. – У человека горе, а она тут со своими вазами прицепилась… Эгоистка!
– Знала бы ты, как я ее выбирала, думала бы иначе!
– Эгоистка все равно!
– Невежа!
– Ты одним словом блондинка, да еще и крашенная! – попыталась по другому задеть ее Вик.
– Зато натуральная!
– Ага, сейчас…размечталась.
Покосившись друг на друга, они развернулись на кровати, так что каждая из них смотрела в противоположную сторону от другой, но, как и с любыми лучшими друзьями, долго это не продолжилось. Уже очень скоро всю недавнюю ссору они превратили в шутку и стали соображать на двоих, как помочь общей подруге.
Глава 18
Кафе. Девять часов вечера того же дня. За столом у окна сидела Инга и Надежда Игоревна. Подавленное настроение молодой женщины было видно сразу же невооруженным взглядом всем посетителям этого заведения. Хотя на деле все оказалось намного хуже, чем могли заметить непосвященные незнакомцы.
Инга сидела сгорбившись и уткнувшись взглядов в почти полную тарелку с поданным блюдом, а руками обнимала свое тело. Напротив нее сидела ее родная мать, внимательно следившая за эмоциональным состоянием своей
– Дорогая, - ласково, в очередной раз обратилась к ней пожилая женщина, - успокойся, пожалуйста. Мы предполагали же, что все может пойти не так. Ведь, правда же?
– Да, – произнесла собеседница едва слышным голосом, - но я думала, как и ты, что она будет сдерживать свой гнев при собственных детях.
– Увы…, - вздохнула Надежда Игоревна, - у нее совсем крыша поехала. Вечно на свою мораль и принципы опирается.
– Почему? Почему она до сих пор не поняла меня? Ты ведь приняла меня такой, какая я есть на самом деле! И мой поступок тоже!
– Да, - согласилась она с дочерью, - но не забывай, что мне тоже потребовалось время принять все это и понять, что будет лучше для тебя.
– Сколько? – спросила дочь, посмотрев на нее глазами уже полными слез, но где-то в ее глубине души ответ был найден. – Сколько мне давать ей еще времени? Она никогда не исправиться! Она никогда не поймет меня!
– Никогда не говори никогда, - обратилась к ней мать, протянув к ней руку, чтобы показать, что поддерживает ее.
Инга уже не сдержала своих эмоций и тихо заплакала. Слезы лились из глаз молодой женщины даже не от обиды, а оттого, что у нее не было больше сил продолжать эту ставшей бессмысленной борьбу за понимание родной сестры. Девушка уже отчаялась, что-либо доказывать, тем более, что другая сторона категорически отказывалась ее понимать.
– Ну что же ты, дорогая? Все образуется! – Надежда Игоревна в очередной уже раз попыталась успокоить дочь. – Давай я с ней еще раз поговорю?
– Не надо! – резко ответила ее собеседница и отдернула руку. – Уже поздно по ходу что-либо менять. Я больше не хочу тратить на это свои нервы, - и, сделав непродолжительную паузу в диалоге, добавила, - нам этого не нужно.
– Нам? – не поняла дочь мать. – Мне уж точно нужно, чтобы две моих собственных дочери мили между собой в мире и согласии!
На что Инга посмотрела на нее своими ясными глазами, давая понять, что не все так просто, как та подумала.
– Мам, - тихо начала она, - ты не так рассматриваешь ситуацию. Я не хотела тебе говорить заранее. Я ведь хотела сказать это либо за ужином или после него. В общем, ты скоро вновь станешь бабушкой.
– Как? – пожилая женщина была мягко сказать, удивленна таким признанием дочери. – Этого же не может быть!
– Еще как может! – радостно, но все еще сквозь слезы проговорила Инга, чеканя каждое слово, чтобы ни одного звука не пролетело мимо материнского слуха. – Мы решили завести ребенка, и я уже на шестой неделе!
– Да уж вот это новость так новость! – радости вновь новоиспеченной бабушки не было предела. – Так это все меняет. Да и ты права, тебе это совершенно не нужно. Такие нервы не гоже тратить впустую. Побереги лучше себя и своего не рожденного ребенка, а я завтра схожу к зятьку и поговорю с ним о его жене.