Сердце огня и льда. Леди

Гэлбрэйт Серина

– В давние времена попытка обнажить оружие в присутствии члена королевской семьи приравнивалась к государственной измене, – словно невзначай добавила Валерия.

– Ваше императорское высочество видит у меня оружие? – на наследницу Рейнхарт не смотрел, лишь ответно в глаза Дрэйку, пристально, оценивающе.

Просчитывал варианты? Наверняка.

Решал, стоит ли рисковать, начиная то, что действительно обернётся кровавой бойней и страшными разрушениями.

Нордан передо мной неподвижен, напряжён, готов сорваться в любой момент, при малейшем намёке на опасность.

Но молчал, не вмешивался. Выжидал.

– Что вы, господин Рейнхарт, я обычная девушка и ничего не понимаю в магии, однако в зале есть люди и нелюди, разбирающиеся в данном вопросе куда лучше меня, и они охотно подтвердят то, что чует Пушок. А он никогда бы не среагировал так, – узкая девичья ладошка успокаивающим жестом погладила пса по спине, – если бы не почувствовал исходящей от вас угрозы.

– Ваше императорское высочество больше полагается на реакцию какого-то реликтового чудовища, нежели на слово верного друга и давнего союзника ваших родителей?

– Да. За всю мою жизнь Пушок ни разу не подводил и не обманывал меня. В отличие от многих двуногих из моего окружения, – наследница обернулась, окинула удивлённым взглядом зал. – Почему так тихо? Почему не играет оркестр?

Несколько секунд, и музыка зазвучала вновь, неуверенная, настороженная. Вибрация исчезла, истаяла, но ожидание удара, чуткое, напряжённое, осталось, наполняя воздух смесью сухого жара и царапающего холода.

– Жаль, не настоял, чтобы Октавиан избавился от этой псины, пока была возможность.

Пушок поднял обе головы, зарычал снова и Валерия сжала перекрестье ремней на холке, будто смогла бы удержать большого тяжёлого пса, реши он броситься на старшего.

– Наслаждайтесь своей маленькой победой, – Рейнхарт не удостоил Пушка вниманием, но усмехнулся в лицо Дрэйку. – Едва ли торжество её затянется надолго. И не забывайте: я вырастил Веледу, воспитал и наставил так, как посчитал нужным. Пусть по крови она мне никто, но во многом она больше моя дочь, чем смог бы стать родной ребёнок, – старший посмотрел поверх плеча Дрэйка на Нордана, насмешливо, со странным, не до конца мне понятным выражением, развернулся и ушёл прочь.

– Значит, госпожа Ритт его… воспитанница? – теперь недоумение в голосе наследницы искренно. – Но я думала, она…

– Все так думали, – Дрэйк обернулся к нам с Норданом. – И что же это за история с воровством?

– Да так, мелочи, – Нордан нащупал мою руку, несильно сжал холодными пальцами, то ли ободряя меня, то ли сам пытаясь успокоиться с помощью нехитрого этого жеста. – Бев решил вспомнить деньки юности шальной. Надеюсь, ему хватит ума не тащить её к нам домой.

– Что же, всё могло быть и хуже, – констатировала Валерия преувеличенно радостно.

Я тоже обернулась, нашла взглядом неподвижную чёрную фигуру на троне. Очевидно, что императрица, как и почти все присутствующие в зале, наблюдала внимательно за нами, за разговором с Рейнхартом. Понимала ли, чем могла закончиться вполне невинная на посторонний взгляд беседа? Осознавала ли, как рискует жизнью дочери, своей, подданных и гостей, поддерживая отношения со старшим членом братства? Или союз с Рейнхартом

для Катаринны превыше всего?

– Расскажешь по пути домой, – заметил Дрэйк и повернулся к наследнице. – Ваше императорское высочество, прошу нас простить, но нам придётся покинуть бал несколько раньше срока.

– Да-да, конечно. Послезавтра на Эллоранском ипподроме пройдут Императорские скачки, в этом году приуроченные к визиту принца Антонио. Буду рада видеть вас всех в императорской ложе.

– Благодарю за приглашение, Ваше императорское высочество. Разумеется, мы с удовольствие посетим это мероприятие, – Дрэйк почтительно склонил голову.

– Доброй ночи. Леди Ориони, Нордан, – Валерия кивнула нам и, потянув Пушка за ремни, удалилась.

Я присела в реверансе, Нордан же проводил девушку и пса неприязненным взглядом.

– Очередные тайные переговоры с будущей императорской четой?

– Кто-то должен поддерживать связи с потенциальными союзниками. Предлагаешь возложить эту обязанность на тебя?

– Премного благодарен, но вряд ли нам пригодятся их трупы.

– И я о том же подумал.

Хорошо, что мы наконец возвращаемся домой. Я устала, не физически – морально. Неизвестность, ожидание ответных действий противника, поиск подвоха в каждом жесте, в каждом слове окружающих выматывали, словно я весь день без передышки занималась множеством срочных и важных дел. И я не могла не думать о Веледе, узнавшей вдруг правду о близких, об истинной причине гибели своих родителей, оказавшейся среди руин привычного мира, в единый миг разлетевшегося вдребезги.

Не могла не думать о Регине, затерявшейся бесследно среди гостей или вовсе исчезнувшей в глубинах дворца, о том, что связывает ламию с Эрином и Пейтоном.

О последних репликах Рейнхарта. Неожиданно за словами старшего я увидела даже не откровенную угрозу, но намёк, пренебрежительное напоминание, что он, Рейнхарт, не все карты выложил на стол, не все их разыграл, придерживая козырной туз на крайний случай.

А ведь со дня на день Тайя привезёт Звёздочку…

* * *

Веледа

…Я знала, она рядом. Ждала меня, как прежде, на этом огромном лугу, среди пёстрого разнотравья, под безоблачным небом. Сидела на тёплой земле, окружённая высокими зелёными стеблями и листьями, и плела венок из собранных цветов, яркой охапкой лежащих на её коленях.

Это сон. Старый, забытый сон, преследовавший меня, когда я была маленькой. В нём я шла к ней, снова и снова, бежала, звала, кричала до хрипоты, не слыша собственного голоса. Видела её стройную фигуру в белом платье, видела, как тонкие пальцы ловко переплетали стебельки цветов, даже видела длинные тёмно-каштановые волосы, рассыпанные по плечам и спине, и тень нежной, любящей улыбки, но не могла различить черт её лица. Позади всегда светило солнце и лицо её странным образом терялось в слепящих золотых лучах, скрывалось в них, словно под маской. И мне никогда не удавалось приблизиться к ней, сколько бы я ни шла и ни бежала.