Сердце огня и льда. Леди
Шрифт:
– А ты держи свою девку подальше от моей женщины и тогда…
Сухой воздух смешался с резко похолодевшим, обжигавшим открытые участки кожи, по полу побежали змейками узкие ледяные дорожки и зашуршала вкрадчиво песчаная позёмка.
– Прекратите, – Дрэйк возник между младшими собратьями, по очереди смерил каждого строгим взглядом. – В конце концов, не в присутствии дам. Айшель? – он подал мне руку, и я приняла с благодарностью, не желая оказаться в эпицентре стычки, подпитанной стихийной силой. – Лиссет, госпожа Ритт, только после вас.
Лисица с откровенным облегчением выскользнула из спальни, Веледа
– Ты действительно уверена, что кольцо не причинит вреда ни тебе, ни нашему ребёнку? – как и Нордан только что, Дрэйк поднял мою руку, пристально рассматривая артефакт.
– Уверена. Заключённый в нём дух поклялся служить Серебряной и таким, как я. Это он появился тогда в ледяной комнате, остановил нас с Веледой и упомянул, что наши матери принадлежали к одному роду, – я покачала головой, пытаясь разобраться в ворохе смутных ощущений. – Не знаю, как это объяснить, но я уверена в нём. Кольцо даже кажется мне знакомым, хотя до вчерашнего вечера я никогда не видела его.
– Я тоже прежде не видел этого кольца ни на госпоже Ритт, ни у Рейнхарта, – мужчина провёл осторожно по золотому ободку, расчерченному тонкой, едва заметной вязью то ли узора, то ли рун. – Старинное, древнее братства и нынешнего нашего мира. Камень искусственно создан посредством магии – теперь ничего подобного не то что не делают, но даже не представляют, как. Одно из множества знаний, утерянных навсегда.
– Как же оно попало к Рейнхарту?
– Надеюсь, дух сможет ответить на этот вопрос, – Дрэйк отпустил мою руку.
– Ты не станешь требовать снять кольцо?
– Нет. У меня нет причин не доверять твоему суждению.
– Правда? – порой меня удивляет лёгкость, с которой Дрэйк иногда соглашается со мной. Хотя понимаю, ему не трудно уступать мне в мелочах, в незначительных вопросах, спорить из-за которых он считает бессмысленным.
– Айшель, – улыбка сдержанна, нежна, – над нами обоими довлеют инстинкты, в том числе собственника, усиливающий желание защищать тебя и никого не подпускать. Тем не менее, это не повод впадать в крайности, – мужчина бросил взгляд в сторону лестницы и, вновь взяв меня за руку, отвёл в гостиную.
Уже переступая порог, я услышала за спиной торопливые шаги. Мы с Дрэйком заняли диван и вошедший следом Нордан сел на свободную его часть рядом со мной. Я чувствовала в запахе глухое раздражение, недовольство, но вслух мужчина ничего не сказал, лишь положил одну руку на спинку дивана, под мою шею. Беван, демонстративно игнорируя Нордана, опустился на подлокотник кресла, выбранного Веледой, Лиссет устроилась в оставшемся. Что ж, по крайней мере, сейчас драки не будет.
Беван наклонился к Веледе, казавшейся маленькой, хрупкой в массивном коричневом кресле с высокой спинкой, прошептал что-то девушке на ухо. Веледа кивнула и заговорила.
История жизни дочери лунной и собрата ордена скупа, коротка, словно рассказ Бевана о поисках способа покинуть круг и пребывании в храме бога смерти. Настоящих родителей Веледа не помнила, и Рейнхарт стал единственным отцом, которого она знала.
Отцом. Близким, родным человеком и порождённая его обманом боль скрывалась за тоном
Она и впрямь ни в чём не знала отказа. У девочки было всё, что только можно пожелать, – дорогая одежда и множество игрушек, загипнотизированная Рейнхартом прислуга, выполнявшая любой каприз малышки, и лучшие учителя, преподававшие свои предметы на дому. Безмятежное детство омрачалось лишь бесконечными постоянными переездами и замкнутым образом жизни. Веледа не знала компании сверстников, не было у неё ни друзей, ни даже домашних животных. Вскоре после её тринадцатилетия появилось кольцо и Кадиим. Связь, соединившая девочку и бессмертного духа, первая настоящая дружба для одинокого, по сути, ребёнка, запертого в пусть и роскошной, но клетке.
В девятнадцать лет жизнь Веледы разделилась на периоды сна и бодрствования. Укол иглой, смоченной в специальном снотворном, и сознание девушки уходило за грань, в мир, открытый только для мёртвых. Тело Кадиим переносил в место, столь же непригодное для живых и смертных, как и долина теней, но лишь там Веледу не смогли бы разыскать, вздумай кто заняться поисками и выяснением её личности. Годы волшебного сна сменялись несколькими днями бодрствования, которые девушка посвящала прогулками и развлечениям, и затем всё повторялось снова. Рейнхарт не желал рисковать и строго следил за тем, чтобы Веледа не задерживалась среди живых. Прошлое её пробуждение случилось семьдесят девять лет назад.
И как-то вдруг обычное течение дней нарушил весенний бал-маскарад, идея посетить его, тайное бегство из дома и встреча с Беваном. Я заметила, как Дрэйк и Нордан нахмурились при упоминании этого бала, и если Нордана я ещё могла понять, то реакция Дрэйка вызвала удивление неясное, скользкое. Нордан глянул искоса на старшего собрата, усмехнулся, опустил руку со спинки дивана на мои плечи, обнял, привлекая к себе привычным хозяйским жестом.
– Что, на этом балу ещё что-то произошло, помимо эпохальной встречи? – уточнила Лиссет, не меньше моего озадаченная реакцией мужчин.
– Тот бал вообще выдался на диво богатым на встречи, – ответил Нордан. – Удивляюсь, как там Вэйд никого себе не подцепил. Впрочем, он так и простоял почти весь вечер у окна, витая в своих мечтах.
– Не обращай внимания, Шелли, – посоветовал Беван. – В Норде просто заговорила старая братская зависть.
– Зависть к чему? – теперь я от Дрэйка ощущала раздражение, недовольство, будто в нём эхом отразились эмоции Нордана.
– Беван прав, – согласился Дрэйк. – И мы здесь собрались не для обсуждения давних личных отношений.
Личных отношений? Я поймала настороженный взгляд Лиссет, не уверенная, что хочу знать такие подробности ещё и о жизни Дрэйка, о его женщинах. Достаточно Дайаны Дарро, понимания, что когда-то он любил её, свою юную прелестную невесту, погибшую по вине братства.
– Ладно, оставим на совести богов тот вечер памятных свиданий, – произнёс Беван миролюбиво. – Веледа, снотворное, которым усыпляли тебя и упокоили Норда три года назад, – одно и то же?
– Наверное, – девушка нерешительно пожала плечами. – Мне кажется, Рейнхарт что-то изменял в его составе, потому что поначалу оно действовало недолго, два-три месяца, не более. Уже позднее сон стал длиться по нескольку лет, но чтобы сразу семьдесят девять… такое было впервые.