Сердце-океан
Шрифт:
Из лагеря все еще доносился галдеж. Работорговец купил почти всех унчитос и теперь пристраивал их в свой караван. Вот-вот освободившиеся охотники вернутся к своим палаткам и обнаружат мою пропажу. Я занервничала, дождь никак не начинался.
Необходимо было рисковать. Я поднялась с земли, решив все же выйти из кустов.
Впереди я уже видела плотные полосы ливня. Мне нужно было отважиться пойти им на встречу.
Позади вдруг снова послышался шорох. Я резко обернулась и тут же оказалась лицом к лицу с Эктором. Отпрянув в то же мгновенье назад, я выхватила
– Только подойди!-предупредила я охотника.
– Осторожно, не порежься,-иронично заметил он.
Он не боялся меня, зато я была напряжена до предела и нервно реагировала на малейшее его движение. Мне не хотелось думать, что придется воткнуть в него меч, если он попробует приблизиться ко мне. Не так-то легко убивать. Но я понимала, что сделать это все же придется. Другого выхода просто не было. Убежать я уже не смогла бы, и просто так он меня не отпустит.
– Отстань от меня, если хочешь жить,-пригрозила я ему.
Это его только насмешило.
– У меня другое предложение,-услышала я в ответ.-Ты добровольно возвращаешься в лагерь, и раборорговец Мариус увезит тебя на рынок. Тебя уже продали оптом с другими девчонками. Поскольку он уже вот-вот отъедет, наказать тебя здесь не успеют.
– Ни на какой рынок я не поеду! Я предпочитаю свободу!
– Ты все еще надеешься сбежать?-удивился Эктор.-Думаешь, что сможешь остановить меня этим?
При этом он указал глазами на клинок и сделал одно только молниеносное движение, и мой меч оказался в его руке. Я остолбенела, испугавшись и поразившись одновременно. В следующую секунду на нас обрушился ливень, а я бросилась со всех ног, не понятно на что надеясь. Через несколько мгновений я почувствовала, как тяжелое тело Эктора с разбегу налетело на меня. Я упала в мокрую траву и оказалась придавленной к земле. Он тут же стянул мне руки за спиной и, наклонившись к моему уху, прошипел:
– Думаешь, обхитрила меня? Я с самого начала с тебя глаз не спускал. Я уже имел дело с бигару и знаю, что вы плуты и способны выкидывать разные фокусы. С замком это у тебя славно вышло, я все видел.
– Почему же ты сразу не остановил меня?-едва слышно спросила я, так как грудь моя была вдавлена в землю.
– Решил позабавиться и посмотреть, как ты поведешь себя дальше. А теперь поднимайся, мы едем в Маркузу.
– Кто это мы?-спросила я, вставая.
– Я нанялся надсмотрщиком к Мариусу.
– К этому работорговцу?
– Да.
– А я-то надеялась, что избавлюсь от тебя.
В ответ прозвучал громоподобный хохот…
Ливень лил, не переставая, до самого вечера. Я шла в одной связке с Пеей и другими девушками. Нас вели словно скот на веревке, прицепленными друг у кружке.
Здесь не было дорог, одна сплошная трава и колючки. Мы шли в Маркузу, на рынок, где работорговец собирался продавать нас втрое дороже и каждого отдельно. Но до этого города было более двух дней пути. Всю дорогу я ловила на себе внимательный взгляд Эктора, ехавшего верхом рядом с Мариусом Плавием, работорговцем, что купил всех
Дорога была нелегкой даже для наших охранников и самого Мариуса, хотя они ехали верхом. Что уж говорить про нас. Порой мне казалось, что я сплю на ходу. От усталости в голове расплывался туман, и ноги шли будто отдельно от тела, сами по себе. Но я не роптала, я должна быть выносливой и гордой, как настоящая бигару.
А впрочем, кто такие эти бигару; знают ли они, что такое детдомовская закалка…
Во время коротких привалов нас кормили гадкой холодной кашей вперемешку с дождевой водой, и я не раз вспоминала о вольной жизни в Сате-эр, где было вдоволь разной сытной пищи. Сбежать мне было уже не суждено, так как Эктор предупредил всех охранников, что именно за мной нужно следить постоянно и внимательно, так как я бигару. Оставалось надеяться лишь на то, что мне удастся смыться из дома моего будущего хозяина.
К вечеру второго дня изнурительного пути, когда от обилия влаги я едва ли ощущала себя сухопутным существом, вдалеке показались каменные ворота Маркузы.
Мы дошли, наконец-то. Я обрадовалась вместе со всеми, так как это обещало положить конец скитаниям под проливным дождем и долгожданный отдых. Городок этот располагался неподалеку от Рима и был известен большим невольничьим рынком.
Дождь к вечеру прекратился, и даже ненадолго показался затухающий Антэ. Когда же караван подошел к воротам, на небе уже взошли две эмбронские луны.
Всех девушек и женщин поместили отдельно во дворе, примыкающем к рынку, предоставив нам самим располагаться, как сумеем. Утром должна была начаться распродажа. Мы с Пеей и бабушкой Рипшей нашли себе приют у обвалившийся стены, и, если бы солома, что валялась там, не была сырой, его вполне можно было назвать уютным.
Арагун сиял в полную силу и был ослепителен и огромен. Я не могла отвести от него глаз.
– Скучаешь по родине?-спросила меня Пея, которая всерьез верила, что Арагун был моим отечеством.
Скучала ли я по моей настоящей родине? Я и сама не знала. На Земле у меня не оставалось ничего и никого. Разве что Куч… Знал бы он, куда меня занесло и во что я превратилась. Как была я сиротой бесприютной и бесправной, так ею и осталась. Только здесь дела мои обстояли намного хуже. Тогда я действительно осознала, какую большую услугу оказал бы мне Боскус, если бы дал мне другую жизнь. Но на кого пенять теперь, кроме самой себя? Завтра я стану дэшу, и вскоре на моей лопатке появится татуировка в виде латинской буквы "D".
Я задремала, но вдруг очнулась от громкого воя, похожего на волчий, но более густого и мощного. К нему присоединился другой, пониже тоном. Потом еще один такой же. В этом вое было что-то злое и печальное одновременно, наводившее и ужас, и тоску, вызывавшее и жалость и страх.
– Что это?-спросила я у Рипши, которая слушала эти звуки, ни чуть не удивляясь.
– Гомусы.
– Это звери?
– Да, и очень кровожадные. Их выпускают на ночь бродить вокруг невольничьих рынков или поместий, где много рабов, что б никто не смог сбежать.