Сердце падшего короля
Шрифт:
Она почти попадала в музыкальный ритм, доносившийся из основного помещения клуба. Мои пальцы путались в окрашенных светлых волосах, направляя, задавая темп. Губы Лолы скользили по напряженному члену вслед за языком, рисующим острые узоры.
Черная маска прикрывала верхнюю часть ее лица, ушки зайчика то и дело втыкались в мой живот. Так и хотелось стащить их с нее и выбросить в чертов мусор, но Лола наивно полагала, что это спасет ее от лишних глаз, что мало кто узнает в ней дочку мэра и не примет за распутную девчулю, танцующую по вечерам
Я об этом знал.
Как и многие другие парни из круга, в котором она вертелась. Знали, но никто из них никогда не прикасался к ней, потому что еще все знали, с кем именно она спит. А я никогда не любил делиться, хотя Лола не вызывала во мне никаких чувств. Как и я в ней. Просто время от времени мы оказывались в горизонтальном положении, даря друг другу удовольствие. Я не комментировал ее увлечение танцевать полуголой на глазах всего клуба, а она молчала о том, что иногда мне приходилось убивать. Хотя, конечно, недавний арест моего отца, а заодно с ним и подозрения ее отца, наложили отпечаток на наши встречи. Пожалуй, теперь мы встречались только в закрытой комнате моего клуба, я буквально за руку стаскивал ее с шеста и следующие несколько минут мы молча занимались сексом прямо в одежде. Примерно так же, как сейчас.
Лола причмокнула, отстранилась, на секунд подняв взгляд на меня. Ушки зайчика взметнулись вверх, снова царапнув по животу.
Ладно, я бы соврал, если бы сказал, что эта маска не возбуждала.
Я потянул девушку наверх, усаживая сверху. Она вцепилась в мои плечи, закусила губу и откинула короткие волосы назад. Привычно было видеть ее в таком виде: короткое серебряное платье с огромным декольте и открытой спиной, оно совсем не скрывало задницу и из него почти выпрыгивала упругая грудь, когда Лола танцевала в нем.
Я оттянул вырез вниз, оголяя девушку еще больше, оставил поцелуй на ложбинке между грудью, прикусил торчащий сосок, пока Лола плавно двигалась на мне.
Секс с ней никогда не длился долго. Это лишь способ разрядки, способ выдохнуть и отвлечься. И он всегда заканчивался одинаково: она запускала пальцы в мои волосы, сжимала бедра, то и дело меняя скорость, откидывала голову назад, открывая шею для засосов, которые я всегда оставлял. Она никогда не протестовала, а мне нравилось видеть красные отметины, которые потом становились почти фиолетовыми.
Вот и сейчас Лола проделала все, что делала обычно. Я ущипнул ее сосок, опустил руки на бедра, с силой сжимая нежную кожу. Лола опустила тонкие пальцы с черными острыми ногтями на клитор, помогая себе.
Мои губы вцепились в кожу на шее, пока она с тихим стоном сжималась внутри, заставляя закончить следом за ней.
Мы никогда не разговаривали, никогда не стремились узнать друг друга получше, но сейчас она устало стянула с себя маску, откинув ее в сторону, опустила голову на мое плечо, часто задышала.
– Отца
– И ты решила сказать это, сидя на моем члене? – с усмешкой уточнил я, пока мои пальцы скользили вниз по бедрам к чувствительному месту.
Лола нахмурилась, приподнялась, но не смогла сдержать стон, когда пальцы проникли в нее.
– Больше я не ублюдок? – шепотом спросил я, Лола закусила губу, откинув голову назад и сжав ткань моей футболки на плечах. – Больше я не монстр?
– Ты еще хуже, – так же тихо отозвалась девушка, пока волна удовольствия накрывала ее во второй раз.
Я усмехнулся, пересаживая Лолу с коленей на диван. Серебристое платье бесстыдно задралось, а ей, казалось, было все равно. Да и с чего бы ей меня стесняться.
– Думаю, все решится, скоро повторное слушание. Так что мы не увидимся, чтобы не создавать ненужных слухов.
– И слава Богу, – фыркнула Лола, поджигая сигарету. Я усмехнулся, мысленно соглашаясь с ней. Меня мало кто хотел бы видеть. А она в особенности. Если уж когда-то Лола отшила даже друга Тайфуна – Хорхе, то, что говорить о других?
Я ничего не ответил, молча натянул брюки и покинул клуб. Время едва перевалило за полночь. Кажется, еще никогда прежде я не возвращался домой так рано, но в последнее время пришлось отказаться от многих привычек. Например, от тех, где я не ночевал дома, развлекался так, будто завтрашнего дня не существует, и поддавался на провокации Лолы. Хотя, скорее, я просто снисходительно наблюдал за ее попытками. Она ничего не просила, ничего не хотела, меня это устраивало. Только секс и ничего больше.
Хотя я еще не знал, что все изменится, как только я переступлю порог собственного дома.
В гостиной был включен тусклый свет, на диване сидел лишь один человек. София – моя мать. Перед ней на журнальном столике стояла открытая бутылка красного вина, наполовину пустой бокал и тарелка с фруктами. Давно я не видел ее такой. Она смотрела в пустоту, изредка покручивая обручальное кольцо на пальце, как делала, когда очень нервничала.
София никогда не была хорошей матерью, но и плохой ее тоже назвать трудно. Тем более сейчас, когда атмосфера дома стала такой тяжелой.
Женщина, услышав шаги, вздрогнула и обернулась. В последнее время стала пугливой.
Напряженное лицо расслабилось, когда София заметила меня. Хотя я последний человек, рядом с которым нужно расслабляться. Даже ей. Пусть она и была моей матерью, но я был тем, кто предал собственного отца и всю семью разом, даже не моргнув. И я бы сделал это снова. И плевать на причины.
– Ты рано.
– Только сейчас заметила, что я уже пару месяцев возвращаюсь ровно в комендантский час подростков? – хмыкнул я, отбрасывая толстовку на кресло. София поджала под себя ноги, закуталась в плед, будто пыталась отгородиться от меня. Что ж, эту картинку я видел с детства, чтобы сейчас думать об этом.