Сердце падшего короля
Шрифт:
Глава 3. Лукас
Белая рубашка, черный пиджак, галстук, идеально уложенные волосы и выбритое лицо. Отец ненавидел разгильдяев, всегда наказывал нас с братьями за слишком расслабленный вид. Может, поэтому я ненавидел классические костюмы и офисный стиль. Они всегда казались мне сковывающими, держащими в рамках. А рамки я никогда не любил. Как и девушку, которая должна стать моей женой. Именно поэтому я собирался рискнуть и поехать на встречу к отцу. И именно поэтому вытащил из шкафа костюм,
Я надеялся на то, что ему не станет известно о том, что его заключение – моя вина. Мне все еще была нужна моя жизнь. Не знаю для чего, но я не собирался с ней прощаться.
Дверь неожиданно открылась, я взглянул в отражение зеркала. Адам, как и всегда, в сером свитере замер на пороге. Вот кто точно пример идеальности. Никогда не видел его с растрепанными волосами и в мятой одежде.
– Поехать с тобой?
– С чего такая доброта?
– Не хочется, чтобы и тебя загребли, – усмехнулся парень, постучав телефоном по ладони.
– У них на меня ничего нет, стоило бы беспокоиться за Томаса.
– Ты думаешь, ему не все равно? Он снова накурился какой-то дряни и уснул, не дойдя до кровати полметра, – я сжал челюсть, поправил галстук, который сейчас оказался слишком удушающим. Когда-нибудь Томас точно нас погубит.
– Надо что-то делать с его зависимостью, нельзя допустить, чтобы наша репутация пострадала еще сильнее. И будет еще хуже, если он вляпается во что-то, пока не будет соображать. Я не хочу разгребать после него кучу дерьма.
– Ну, мы ведь не можем просто упечь его в больничку, – я метнул на Адама грозный взгляд, подхватил телефон с небольшого столика у зеркала и направился к выходу из комнаты.
– Если он перейдет черту, то реабилитационный центр – последнее, о чем ему придется беспокоиться, – проговорил я, поравнявшись с Адамом. Он скупо кивнул. Мы говорили об этом уже так много раз, что, кажется, даже успели подготовиться к этому крайнему случаю. И даже смирились с тем, что сделает мама, если узнает о том, что ее драгоценный младший сын оступился. Мы со всем успели смириться. Но сейчас важнее младшего брата был вопрос о моей скорой свадьбе.
Я навещал отца всего пару раз, хотелось поскорее избавиться от его присутствия в наших жизнях, но он, как назло, все равно мелькал в ней случайной доставкой, кружкой кофе, фамилией и чертовыми светлыми волосами, которые мы все видели в зеркале. Судьба явно посмеялась над нами, подарив почти такую же, как у отца, внешность.
Желания видеться с ним не было. Как, впрочем, и желания жениться на Лоле. Поэтому вскоре машина остановилась около высокого забора с колючей проволокой. Я оставил пистолет и телефон в машине, взял с собой только документы, прошел проверку на посту.
– Идем, – хмурый сопровождающий потянул меня к выходу из небольшого помещения. Я оглядел костюм, белую рубашку, которую успели помять при осмотре.
Сопровождающий провел меня по небольшому коридору, несколько раз сворачивая налево и направо и здороваясь по пути с другими мужчинами в форме. Я рассматривал все вокруг, будто оказался здесь впервые. Признаться честно, это самое отвратительное место, в котором я бывал. И мне нравилось то, что теперь отец находился здесь.
Мы остановились около железной двери. Щуплый мальчик – а по-другому я не мог его назвать – открыл дверь, пропуская меня внутрь. Его оценивающий взгляд скользнул по тату на шее, идеальному костюму, и остановился на лице.
– Наверняка, и ты здесь скоро окажешься, – задумчиво выдал он.
– Время покажет, – хмыкнул я, входя в маленькую комнатку для свиданий. Она почти ничем не отличалась от тех, что показывали в фильмах: стол посередине и два стула, выцветшая краска на стенах, крохотное окно под потолком с решеткой, еще одна дверь, ведущая на ту сторону жизни, и два сопровождающих, словно греческие статуи у входа в какой-нибудь безумно древний храм.
Отец сидел за столом, его запястья были скованы наручниками, голова опущена вниз, в волосах прибавилось седины, а на лице морщин. Ему даже шла эта кротость, отражающая во всем внешнем виде. Он выглядел не таким безумным, когда несколько пар глаз наблюдали за каждым его действием.
Я отодвинул стул напротив него. Ножки противно заскребли по полу. Отца всегда бесила небрежность. И это сработало, он резко поднял голову, прищурился, оглядывая меня. Наверняка, уже заметил мятую рубашку.
Мы не сказали ни слова, я сел, сложил руки в замок перед собой и усмехнулся.
– Даже не обнимешь отца? – он театрально выгнул бровь.
– Оставим прелюдии до лучших времен, – которые никогда не наступят.
– И чем же я заслужил визит своего наследника?
– Его свадьбой, – усмехнулся я, деловито откинувшись на спинку старого стула, расстегнул пуговицу на пиджаке. Он понимающе кивнул, задорно подмигнул, будто никогда в жизни не делал ничего незаконного.
– Отличный ход, да?
– Сомнительный. Не думал, что ты так беспечно поставишь на кон нашу репутацию моим браком с ней, – с лица вмиг пропали веселье и доброжелательность. – Отмени свадьбу пока не поздно, отец.
– Эти дела тебя не касаются.
– Моя свадьба меня не касается? Я не собираюсь жениться на ней. И если нужно, устрою несчастный случай. Ты знаешь, что я не бросаю слов на ветер, – да, ведь однажды я пообещал себе, что уничтожу его. И сдержал обещание. Правда, отец об этом не знал.
– Не смей никуда влезать, – он вдруг ударил по столу, метнул на меня злой взгляд, как раньше. Только вот теперь замахнуться он не сможет. Я не сдержал улыбку.