"Сердце Шивы"
Шрифт:
А ещё она знала, что Якоб никогда не любил её. Он любил ту девчонку. А её? Жалел, быть может. Спасал. Он оставался рыцарем без страха и упрёка, хоть сам никогда не признавал этого.
Почему сегодня она снова вспоминает о нём? Два года прошло – целая жизнь! У неё девять жизней, как у кошки. Но миссис Робинсон почему-то знала, что вот эта – уже последняя. Она просто потеряла к ней вкус. Тогда, в январе, надо было просто бежать, и она ни о чём не думала. Полковник
А потом пришло известие о Штольмане. И стало уже всё равно…
…Анна Миронова под конец совершенно отучила его улыбаться. Даже той невозможной обворожительной улыбкой, так похожей на волчий оскал. Иногда Нине казалось, что она сумела бы простить соперницу, если бы Якоб остался жить. Но Миронова лишила его способности выживать, подчиняясь обстоятельствам. А в последние дни он просто рубил якорные канаты и жёг мосты, словно его больше ничего не держало. Словно он был бессмертен, или ему было наплевать на собственную жизнь.
Жан Лассаль так и не появился в Петербурге. Но Нине и не нужно было видеть его, чтобы понять, что произошло. Кажется, она догадалась об этом ещё тогда, в Затонске. Но зачем так жестоко? Если хоть что-то из статьи Ребушинского было правдой, последние часы Штольмана были мучительны.
Этого она никогда не хотела. Даже зная, что когда-то ему всё равно предстоит умереть.
Она не могла представить красивое, жёсткое лицо обезображенным смертью и огнём. Но на губах всё равно был вкус пепла. Сегодня снова…
***
Она решила покинуть собрание, не дожидаясь появления обещанного медиума, хотя в залах губернаторского дворца уже витали слухи, что медиум прибыл. Миссис Робинсон возблагодарила английские порядки, позволяющие уйти, не прощаясь, когда двери отворились, и в залу вплыла Анна Миронова под руку со своим дядюшкой. Это было уже совершенно невозможно!
Значит, Жан ослушался приказа дважды. Это Миронова должна была умереть, а умер Штольман!
Миссис Робинсон замерла на месте, испепеляя взглядом соперницу.
За эти годы Миронова перестала смотреться девчонкой. Синее платье довольно строгого покроя, свободный узел тяжёлых вьющихся волос на затылке. Плавные движения уверенной в себе женщины. Как она посмела стать такой?
Как она смеет жить?!
– Анна Викторовна?
– Нина Аркадьевна!
Если Миронова и удивилась, то виду не подала. Выглядела она всё так же непринуждённо, и даже величественно. Знаменитый медиум, как же!
Старый авантюрист Пётр Иванович подчёркнуто раскланялся с миссис Робинсон и заметно подтолкнул племянницу под локоток. На лице двусмысленная ухмылка. Гадкий затонский сатир!
Нина поняла, что не уйдёт отсюда. Теперь у неё есть дело. Она должна отомстить. Она не позволит этой девице
Миссис Робинсон решительно проследовала за медиумами в гостиную, где затевался спиритический сеанс.
К сеансу проявила интерес супруга губернатора. Для англичанки эта пожилая дама была в меру эксцентричной, Миронову она встретила подчёркнуто приветливо.
Нина Аркадьевна присоединилась к кружку беседующих дам. Мужчин, как всегда, больше волновали сигары и бренди. Хотя пара молодых офицеров отиралась подле, изучая загадочную русскую красавицу заинтересованными взглядами.
Разговор крутился вокруг возможности общения с потусторонним миром, и здесь, конечно, правил бал Пётр Миронов. Его племянница снисходительно улыбалась, но не произносила ни слова. Неожиданная скромность для авантюристки, морочащей голову уже всему свету, а не только провинциальному Затонску!
– О, спиритизм имеет вполне заметное прикладное значение! – вмешалась Нина с самой любезной улыбкой. – Не правда ли, Анна Викторовна?
Миронова совершенно невозмутимо кивнула головой, а Пётр Иванович не преминул вставить словечко:
– Вы имеете в виду уголовные расследования, любезная Нина Аркадьевна?
– Ну, конечно, а как же иначе? Анна Викторовна прославилась как медиум и помощник знаменитого детектива. Ведь вы помните это, госпожа Миронова?
А если нет, то Нина заставит её вспомнить! Заставит ощутить привкус пепла на губах.
Юный кавалерист, увлечённо пожирающий глазами красавицу-медиума, недоверчиво воскликнул:
– Неужели это правда? Дама – детектив? Очень интригует.
Нина Аркадьевна видела по лицу, что Миронова намерена решительно оборвать обсуждение этой темы, поэтому не дала ей никакой возможности сделать это.
– О, это и впрямь очень необычная история! Анна Викторовна, несомненно, ещё не забыла детектива Якова Штольмана, с которым имела честь сотрудничать два года назад в России?
– Не забыла, - абсолютно хладнокровно ответила Миронова.
– Это был удивительный человек, настоящий герой. Сыщик от бога, способный раскрыть любое преступление.
Нина Аркадьевна увлечённо превозносила Штольмана, испытывая какое-то мучительное удовольствие от мысли, что сопернице сейчас должно быть так же больно.
– А с вашей помощью он раскрыл, наверное, сотню дел, не правда ли, Анна Викторовна?
– Я их не подсчитывала, - по-прежнему спокойно отвечала Миронова, но миссис Робинсон уже видела, что она начинает закипать.
– Ах, Штольман! Красавец-мужчина, благородный и загадочный! Если бы он был здесь сейчас, он, без сомнения, разрешил бы отвратительную загадку, которая так мучит нас всех.