Сердце, в котором живет страх. Стивен Кинг: жизнь и творчество
Шрифт:
Несмотря на приходящие время от времени чеки, которые падали с неба подобно манне небесной, в первые годы совместной жизни денег им постоянно не хватало. Каждые несколько месяцев приходилось звонить в телефонную компанию с просьбой отключить телефон — в конце месяца не оставалось денег на оплату счетов. Стив отдавал себе отчет, как сильно ему повезло с Тэбби — мало кто может похвастаться такой понимающей женой. «Другая давно бы заявила: „Хватит уже каждую ночь по три часа кряду торчать в бельевой за пивом и сигаретами, которые нам не по карману! Почему бы тебе не устроиться на нормальную работу?“»
Дела обстояли столь плачевно, что, попроси Тэбби мужа
Когда он рассказал Тэбби об открывшейся вакансии, та первым делом спросила, останется ли у него время, чтобы писать, и Стив ответил, что времени будет намного меньше.
«Что ж, — вздохнула она, — значит, не судьба».
Несмотря на самоотверженную поддержку жены, Кинг ощущал себя канатоходцем, который идет по натянутой над пропастью веревке. Начинал сказываться накопившийся стресс от нелюбимой работы и постоянной нехватки денег на содержание семьи. Его всегда выручали две вещи: творчество и, увы, все чаще и чаще, выпивка.
«Я слишком увлекся выпивкой и начал профукивать деньги на покер и бильярд. Пятница, вечер, ты идешь в бар, обналичиваешь чек с зарплатой, и — пошло-поехало! — сам не замечаешь, как пустил на ветер половину семейного бюджета, деньги, на которые моя семья кормилась бы целую неделю… Знакомая картина? Я словно поставил перед собой цель: каждый раз напиваться до чертиков — и пил, пока позволяли средства. Никогда не понимал тех, кто пьет „за компанию“. По-моему, пить за компанию — все равно что целоваться с родной сестрой. Я и по сей день не понимаю, что в этом приятного. Я представлял себя в пятьдесят лет: в волосах седина, подбородок заплыл жиром, нос покрыт паутинкой разрушенных виски капилляров — тату алкашей, как мы их зовем в Мэне, — и пыльная груда неопубликованных романов, гниющих в подвале… Пятидесятилетний преподаватель, которому в жизни больше ничего не светит и остается лишь растрачивать жалкие остатки некогда блестящего литературного таланта на консультации для школьной газеты да на организацию каких-нибудь творческих курсов».
Безусловно, он любил свою семью. «С одной стороны, мне больше всего на свете хотелось их обеспечить и защитить, что, впрочем, отнюдь не мешало мне испытывать целую гамму отвратительнейших эмоций: сожаление, гнев, а порой и неприкрытую ненависть. Это был порочный замкнутый круг: чем сильнее я переживал и чем неадекватнее себя вел из-за того, что, как мне тогда казалось, я не состоялся как писатель, тем чаще искал прибежище в бутылке, тем самым лишь усугубляя и без того напряженную обстановку в семье, и от этого еще сильнее переживал. Само собой, Тэбби сердилась из-за выпивки, но говорила, что понимает».
«Больше всего я злилась из-за пяти долларов, которые каждую неделю уходили на блок сигарет, — признавалась она. — Меня просто с ума сводило, что он в буквальном смысле прожигает деньги».
«Единственное, что помогало нам держаться на плаву, — это рассказы для мужских журналов, — не скрывает Стив. — Уже многие годы меня то и дело просят расписаться на одном из таких журналов, и до сих пор я каждый раз содрогаюсь при мысли о том, через какой кошмар нам довелось пройти. В те дни я ходил в дырявых трусах».
Однажды Стив пришел с работы домой и увидел стоящую на
«Но мы же ими расплачиваемся», — попытался возразить Стив.
Она ответила: «Нет, мы только выплачиваем проценты. Больше мы себе не можем этого позволить, отныне мы платим наличными».
Табита дала мужу выговориться, терпеливо выслушав все ахи и охи, а затем велела успокоиться. «Она сказала, что, чем зря себя жалеть, лучше потратить неизрасходованную энергию за пишущей машинкой, — вспоминал позднее Кинг. — Так я и поступил. Она была права: всегда можно выплеснуть свой гнев на бумагу, превратив его в десяток рассказов».
В Бангоре Стива и Тэбби время от времени навещал Джордж Маклауд, сосед по комнате времен учебы в колледже. «Местечко было то еще: дети бегали по всей квартире, а Стив сидел где-нибудь в уголке и печатал, — рассказывает Маклауд. — Шум ему не мешал. Даже находясь посреди битком набитой людьми комнаты, он словно накидывал на себя плащ-невидимку и исчезал в своем непроницаемом коконе — погружался в вымышленный мир, как ни в чем не бывало продолжая работать над сюжетом и характером персонажей».
Стив по-прежнему делал упор на коротенькие рассказы для мужских журналов, которые почти гарантированно приносили сотню-другую долларов, а то и больше, хотя, само собой, он продолжал думать и о романах: об уже написанных, о тех, что находились в работе, и о будущих — в его голове постоянно крутились новые идеи и замыслы. Хотя Кинг все еще поддерживал контакт с Биллом Томпсоном из «Даблдей», тот уже многие месяцы не получал никаких новостей и решил сам связаться с писателем. Он поинтересовался, почему Стив не присылает новые романы, добавив, что будет совсем не рад, если тот решит подписать договор с другим издательством.
Рассудив, что терять ему нечего, Стив порылся в столе, откопал рукопись «Кэрри» и послал ее Биллу, не питая, впрочем, особых надежд. На самом деле он считал, что из всех его романов «Кэрри» меньше других отвечает требованиям рынка.
«Работая над „Кэрри“, я постоянно себе напоминал, что все это прекрасно, только вот вряд ли кто-то захочет читать про трудную долю девчушки из захолустного городка, — признавался Кинг. — История мрачная, тяжелая и к тому же вымышленная».
Однако Томпсону рукопись понравилась, и он решил, что на этот раз все получится. Только вот, как и в предыдущие разы, потребовалось кое-что подправить. И хотя Биллу было неудобно просить Стива об очередной переделке, он понимал, что у этого романа самые высокие шансы «выстрелить». Редактор пообещал неиздаваемому автору сделать все, что в его силах, для публикации книги, если тот внесет нужные изменения.
В конце концов, истории о привидениях и ужасы были в моде. В июне 1971 года в продажу поступил роман «Экзорцист» в твердой обложке — на волне ожидания перед премьерой фильма по книге, который обещали выпустить в декабре 1973-го. «Другой», фильм о братьях-близнецах, добром и злом, вышел на экраны в 1972-м и сразу же стал кассовым. А о «Ребенке Розмари» продолжали говорить уже который год — хотя премьера состоялась еще в 1968-м. Издатели и кинопродюсеры охотились за новой сенсацией в этом жанре, и Билл Томпсон подозревал, что «Кэрри» может сорвать куш. Предыдущие произведения Стива не попадали в категорию «ужасы». «Кэрри» попала.