Сердце в огне

Безрукова Марина

Когда-то в их маленьком городке, парк был основным местом проведения досуга. Концерты на деревянной сцене, зрители, сидящие на простых, плохо сколоченных скамейках. Над ними крест-накрест провода с желтыми лампочками, под которыми кружилась воронка из мошкары. Но времена изменились, и постепенно кусты, оставшиеся без присмотра, разрослись, спортивные площадки покрылись травой, а асфальтовые дорожки вздулись, еле сдерживая корни деревьев. Забытая всеми сцена, служила для посиделок вечно гогочущего молодняка, а в металлических облезлых будках, где раньше готовились к выступлению доморощенные артисты, нередко уединялись парочки.

Чем глубже в парк, тем выше

взбиралась дорожка. Был там холм с огромными валунами и смотровой площадкой. Неподалеку старая беседка, где Глеб прятался от всех, зарываясь в учебник.

В тот день он как раз подходил к холму. Асфальтированная дорожка с дырками и ухабами блестела после дождя, и Глеб подумал, что наверху все тропинки раскисли от грязи. От громкого возгласа, который неожиданно раздался сверху, парень вздрогнул. А потом увидел, что на него несется непонятный красный предмет. Оказалось, детская коляска, которую нерадивая мамаша каким-то образом выпустила из рук, когда спускалась. Подпрыгнув на кочке, коляска чуть накренилась, но всё же выровнялась и покатилась дальше. Глеб в долю секунды оказался у нее на пути. Растопырив руки, попытался поймать, поскользнулся и упал на колено, но в последний момент успел ухватиться за колесо, пальцы попали в спицы, заляпанные грязью. Острая боль прострелила всю руку. В коляске заворочался и заплакал младенец, а следом подлетела его мать с перепуганным лицом. Глеб тогда сильно выбил большой палец и лишился ногтя на указательном. А еще поверил, что человек он смелый.

Громко загудел автомобиль рядом. Глеб очнулся и покосился в окно. «Отвернись» посоветовала ему наклейка на стекле. Он усмехнулся: остроумно. Люди, как рой насекомых, выполняют одни и те же действия, не задумываясь. Все их реакции предсказуемы. Любой пассажир или водитель автоматически или от скуки смотрит вправо: кто там за рулем? Очкарик в кепке, солидный бизнесмен или блондинка, болтающая по телефону… Вот тут-то и пригождается хамоватое «отвернись». В следующий раз уже, может, и не станешь разглядывать.

Анна улетает завтра, с Петром Сергеевичем договорилась играючи, игнорируя косые взгляды и сплетни. Глеб поражался: создавалось впечатление, что Анне вообще всё равно, кто там и что подумает. Отдувалась за нее Карина, ее зам, которая и тащила на себе весь отдел, тихо ненавидя высокомерную свою начальницу. Глеба это качество и возмущало и восхищало. Анна для него вообще была соткана из противоречий. И постоянно держала его на грани, то подпуская совсем близко, то равнодушно отворачиваясь. Уверенность и покой легко превращались в сомнение. Теперь прибавился и страх быть разоблаченным в афере с деньгами.

Глеб понимал, что перед ним обрыв, и здесь требуется уже не смелость, а кое-что другое. Но что именно, не мог нащупать. Связан он… Связан по рукам и ногам.

Анна тем временем свернула во дворы и, покрутившись между домами, выехала к медицинскому центру.

— Снимок у стоматолога нужно забрать, — пояснила она, увидев удивленный взгляд Глеба. — Я быстро!

Взяв сумочку, открыла дверцу. В салон тут же ворвался холодный воздух. Глеб смотрел, как фигура Анны расплывается в дымчатой мороси. Снова шевельнулся червячок надежно упрятанной тревоги: а вдруг их махинации обнаружат? Надеялся, что сможет взять еще один кредит, но увидев все суммы к оплате, понял — не потянет. Да и банк мог уже смело отказать. Поэтому, когда Анна озвучила цифры, стало ясно: придется рискнуть.

Зазвонил телефон.

— Глеб, я не ту карту взяла, — раздался голос Анны. — Ты можешь свою дать?

— Да… да, конечно… сейчас…

Глеб

прикинул, сколько у него денег. «Да это ж всего лишь снимок!» — успокоил он себя и, накинув капюшон, выбрался из машины. Поежился от сырости: никогда не любил он ни осень, ни зиму. А вот Анне всё нипочем, хвасталась, что даже в сильные морозы она всегда без шапки, а как на себя надеть пуховик и подавно не представляет. Наверное, это потому, что привыкла сидеть в холодной воде.

Глеб быстро поднялся по блестящим каменным ступеням и толкнул дверь. Анна стояла рядом с администратором и внимательно слушала, что ей говорит девушка в синей униформе. Глеб подошел ближе и протянул карту. Анна приложила ее к терминалу, и тот удовлетворенно запищал. Телефон в кармане тут же отозвался вибрацией.

— Спасибо, — сказала Анна и, потянувшись, поцеловала его в краешек губ.

Глеб засмущался, и в то же время сердце заколотилось, молотом отдавая в виски. На людях Анна почти никогда не позволяла себе нежностей. Ехала сюда сосредоточенная и деловая, говорила только о предстоящей поездке, по делу, и вдруг… Он поймал ее руку и поднес пальцы к губам. В коже заблудился горьковатый аромат, который у Глеба ассоциировался с подернутыми морозной пенкой ягодами рябины. Короткий поцелуй в ладонь отозвался звоном в голове.

Анна хрипловато рассмеялась и, не отнимая руки, потянула Глеба в сторону выхода.

***

Задыхаясь, Женя, шагала по улице. Люди, автомобили, стеклянные витрины, столики, выставленные на закрытых верандах, всё это расплывалась под немыслимыми углами. Казалось, что она заблудилась в комнате с кривыми зеркалами. Слезы застыли в глазах прозрачной ртутью, чудом цепляясь за нижние ресницы. Резко загудела машина, Женя вздрогнула, и на щеку упала крупная капля. Следом вторая. Дождь обрушился внезапно и сразу, словно наверху перевернули чан с водой.

Дома она стянула мокрые ботинки и, оставляя за собой влажные следы, прошлепала в ванную. До отказа выкрутив кран с горячей водой, оперлась ладонями о стиральную машину. Комната постепенно наполнялась паром. Посиневшие от холода губы перестали вздрагивать, но по телу, как будто пробегали электрические разряды. Переключив воду на холодную, Женя бездумно уставилась на взбухающие крупные и мелкие пузыри. Ванна быстро наполнялась.

Майка и джинсы полетели комом на пол, кожа моментально покрылась мурашками. Худые плечи вздрогнули, как будто кто-то невидимый ударил хлыстом. Женя погрузилась в спасительное тепло и зажмурилась.

Причина, по которой всякий раз глаза Глеба подергивались невидимой плотной пленкой, оказалась до тошноты банальна. Эта причина высока, светловолоса, ухожена и имеет идеальную кожу. С ней у Глеба глаза сияют, а не застывают, как воск.

Женя сжала под водой руки. Тянущая боль поползла от пальцев выше, к запястью, а потом к локтям. Согреться никак не удавалось. Всё тело сотрясали почти невидимые судороги.

В этом медицинском центре она оказалась случайно. Увидела, что по акции принимает пластический хирург и решила сходить. Хотелось узнать перспективы. Да и вопрос цены был немаловажным. По сути, он и был решающим. Нужно иметь хотя бы понимание, какие затраты предстоят в будущем. Хирург ей понравился. Он подробно расспрашивал, трогал теплыми сильными пальцами ее кожу и вглядывался в следы, оставленные бедой. Год. Должен пройти год, а пока физиотерапия с применением лекарств. По стоимости ничего конкретного сказать не смог, прикинул лишь приблизительно. Сумма показалась Жене внушительной, но вполне реальной. Только вот нужно найти работу.