Сердце в виде часовой пружины. Игры богов
Шрифт:
– …ты слушаешь меня или нет?
– Конечно слушаю.
– Так вот. Я спросил этого болвана Пабло зачем он добавил сюда эти ингридиенты. Это начисто меняет вкус. Он сказал, что вышло это совсем случайно, что он не хотел, и так далее, бла-бла-бла. Не хотел! Гм, если бы он знал, что он сделал! Лизано супремо! Он мог бы это запатентовать как совершенно новый соус! Я этого не понимаю, – пробурчал он разочарованно.
– Есть вещи, друг Горацио, что и не снились нашим мудрецам.
– Какая уж там мудрость.
– Это
– Ах, отстань.
Он взглянул на часы, надул щёки, выдохнул и покачал головой.
– Эге-ге. Однако мне пора.
Он встал. Рядом с ним был старый кожаный жёлтый портфель, пухлый на вид, видимо от бумаг внутри. Этот портфель был мой подарок. Это я специально подыскал ему, сильно, однако, сомневаясь что я делаю, даря его на именины. Я думал, он засунет его в чулан, но он полюбил его и стал использовать – меня это радовало. Вкупе с его твидовым пиджаком он шёл ему, дополняя его типаж.
– Я чуть не забыл, – спохватился он. – Я пришёл к тебе только ради этого и едва не забыл…
Он открыл портфель. Я думал что он извлечет оттуда какое-то экзотическое лакомство. Но я ошибся.
– Вот. Я купил это там в антикварном магазине, – и он протянул мне предмет.
Я взял его. Это была игрушка. Точнее, это была кукла. Кукла в виде девочки с косичками. Явно старая, на вид начало века.
– Это мой подарок тебе, – сказал он. – Я знаю, что тебе нравятся разные механические штуковины.
Витольд опять сунул руку в портфель и, покопавшись, достал ещё что-то. Это был заводной ключ. Он вставил ключ в отверстие в груди игрушки и несколько раз повернул его по часовой стрелке. Что-то внутри щёлкнуло. Кукла ожила. Её глаза повернулись сначало влево, потом вправо, левая рука слегка поднялась. И затем раздался голос. Вернее, это лишь с большой натяжкой можно было назвать голосом. Некоторые высокие похожие на речь металлические звуки прорывались сквозь скрежет и треск… Завод кончился. Кукла замерла.
Я слышал и даже видел одну из говорящих кукол Эдисона конца 19-го века. Эта была не одна из них и казалась как минимум старше лет на пятьдесят.
– Немножко неисправна, – произнёс он как бы извиняясь. – Ничего?
– Ничего? Да это просто сокровище. Спасибо, дружище. – Я бросился обнимать его.
– Ну вот и славно. Так рад тебе угодить.
За это я и любил его.
Мы спустились вниз.
– Значит, всё? – грустно произнёс он, разглядывая фото в рамке на комоде.
Я не знаю зачем я оставил это фото. Это было чёрно-белое фото, сделанное когда мы только встретились. И это было её лучшее фото. Она здесь была очень красива.
– Да, всё, – вздохнул я.
– Мне всегда казалось, что у вас много общего.
– Мне тоже так казалось.
– Ты теперь живёшь здесь один?
– Один.
Он вздохнул и, увидев что развязался шнурок, наклонился его завязать. Он опёрся рукой на комод. Его рукав покрылся толстым слоем пыли. Он нарисовал пальцем вопросительный знак…
– Да, – сказал я, виновато улыбнувшись и отряхивая
– Знаешь,– сказал он, словно что-то вспомнив,– у меня есть кое-кто, кто может убираться и вкусно готовить. Причём бесплатно, если ты, конечно, не против. Более того, тебе будут платить. Эта знакомая Лидии. Студентка, пятый курс. Взяла академический и ищет жилье на два-три месяца. Она подыскивает хорошего учителя русского языка для дипломной работы. А ты филолог.
– Русского? Иностранка что ли?
– Ага. У Лиды мало времени. Она сдавала ей комнату, а та убиралась у неё. Кстати, очень недурна. Её папаша какой-то африканский министр.
– Она что, чёрненькая?
– О-о, вижу знакомый блеск в глазах, – и он засмеялся.
– Упаси бог, Витольд. Мне сейчас не до романсов. Я сейчас в таком… Честно. И морально и финансово. Никогда такого не было. И потом неизвестно как она, – я бросил взгляд на фото бывшей, – на это отреагирует. Этот дом записан на двоих.
Он обнял меня и похлопал по спине:
– Ничего-ничего, жизнь не закончена. Всё наладится, вот увидишь.
Витольд склонил голову к моему уху:
– Ты чертовски талантлив. Поверь гурману с тонким нюхом: мы ещё будем гордиться что были друзьями великого человека.
– Ну, это ты хватил. Твоими бы устами… Я провожу.
Мы вышли из дома.
Витольд сел в машину и опустил стекло.
– Подумай над моим предложением.
Я кивнул.
Он включил зажигание и нажал на газ.
Машина плавно покатилась, шурша протекторами.
***
Витольд расслабил и отвлёк меня. Не мог же я сказать ему "извини, я очень занят". Кому-кому, только не ему. Теперь, как я чувствую, он взамен заразил меня. Я совсем не энергетический вампир. Просто этот человек – инфектор, источник позитивной заразы, от которой никуда не деться и на неё нет вакцины. Мозгоправ Спир может давать умные советы, но у него нет этого дара.
Мне вдруг стало спокойно. Я знал, что все мои проблемы и тревоги возвратятся завтра. Но это завтра. Сегодня этого уже не будет.
На часах почти пять. Я должен возвратиться за компьютер.
Но я сделал другое. Во дворе стоял велосипед. Я решил совершить небольшую прогулку.
Отъехав от дома, я вдруг заметил, что пластмассовая фляжка, закреплённая на раме, пуста. Я остановился в местном магазинчике и вежливо попросил знакомую продавщицу налить мне кипячёной воды. Она удалилась, а я услышал разговор двух пожилых мужчин стоявших здесь, о том, что в лесах расплодились кабаны и по ночам опустошают огороды. Вскоре она возвратилась и протянула мне полную фляжку. Я ещё раз поблагодарил её и вышел.
Конец ознакомительного фрагмента.