Сердце Воина
Шрифт:
– А куда ему ещё смотреть?! – нахмурилась я. – Мы впереди него. Конечно, он смотрит на нас, – попыталась урезонить я любвеобильную подругу. – Не выдумывай, – начала уже нервничать и заводиться. Иногда, Наташка перегибает палку – это очевидно.
Она поджала губы, ее ноздри раздраженно затрепетали.
– Сглазила! Молодец, а может это моя судьба была! Смотрел-то он как… – мечтательно протянула Ната.
Неожиданно для себя я разозлилась, с какой-то неохотой признаваясь себе, что это похоже на укол ревности. Глупости какие! Незнакомый мужик и ревность. Я Никитку-то
Завидев престижный салон, я сразу же отбросила все ненужные и смущающие мысли.
В свадебном салоне, где играла тихая классическая мелодия, Наташка охала и ахала, восторгаясь отложенными для примерки платьями.
Я благоговейно провела рукой по корсажу, усыпанному россыпью кристаллов Сваровски. Красиво – не спорю, но не слишком ли вычурно? Задумчиво взглянув на второе платье, что аккуратно лежало на спинке темно-зелёного дивана, выполненного в стиле рококо, я слегка наморщила нос. Да уж… Зачем только послушала Никиту и пошла в этот салон? Не магазин, а настоящий музей. Слишком уж здесь пафосно. Даже персонал и то под стать вычурному салону подобрали.
Вспомнилось, как первый раз перешагнула порог этого заведения, куда направил меня на машине с водителем Никита. Он с восторгом сообщил, что салон один из лучших в Краснодаре. Посмотреть, конечно, есть здесь на что. Одни огромные колонны, держащие высокий потолок, чего стоят. Да и хрустальная люстра королевских размеров, свисающая с потолка, внушала трепет. Пол, сделанный под мрамор, был идеально чистым. Наверно, если наклониться и провести пальцем, на нем не останется и следа. Мягкие кресла и диваны на пузатых гнутых ножках манили удобно расположиться на них, но я, не привыкшая к таким интерьерам, чувствовала себя скованно и неуютно.
Мой отец хоть и владел заводом, и мы нужды не знали, всегда придерживался в жизни правила, что все должны быть сыты и одеты. Бренды же, да прочие дорогие безделушки – это пустая трата денег. Все равно, что выбросить на ветер.
Высокая блондинка с идеально уложенными в низкий пучок волосами и ультрамодной в этом сезоне косой челкой предложила мне чашечку кофе.
В прошлый раз, чувствуя себя неловко под обстрелом внимательных глаз консультанта, я растерялась и смогла лишь промямлить, что мне нужно свадебное платье. Снисходительно рассматривая меня безупречно накрашенными в стиле «смоки айс» глазами, девушка явно считала, что мне нечего делать в этом салоне. Она вела себя так, словно являлась личным костюмером самой королевы Елизаветы, а не работала пусть и в одном из самых элитных салонов.
Хоть консультант и не искрилась добротой и дружелюбием, как привычные сладкие до тошноты работники подобных заведений, все же, я должна признать, что дело она свое знала на «отлично».
Отрицательно покачав головой, я посмотрела на Наташку, что уже прикончила свою порцию бодрящего напитка и увлечённо перебирала свадебные перчатки, упакованные в красивые коробки. Ей здесь, определённо,
После того, как мы потратили более трёх часов на то, чтобы изучить все каталоги, представленные свадебным салоном, выбор был сделан. Я остановилась на двух платьях. И вот сегодня они оба передо мной. Без сожаления отбросив первое, я подошла к дивану, на котором меня ждало элегантное великолепие. Касаясь пальцами прохладного шёлка, провела по кайме возле округлой горловины. Сюда однозначно просится какое-то украшение.
– Наташ? – позвала я подругу, чтобы хоть как-то привлечь ее внимание.
Девушка стояла у зеркала и примеряла великолепную диадему, переливающуюся всеми цветами радуги. В простых джинсах и футболке, совершено не стесняясь высокомерных взглядов двух продавцов-консультантов, что наблюдали за ней, не скрывая насмешки. Блондинка кривила свои обильно накрашенные блеском губки-«уточки», а брюнетка хлопала длинными, как у лошади, накладными ресницами.
«Смотри, как бы не отвалились», – съязвила я про себя.
Вот же стервы! Мне стало так обидно за свою единственную подругу, что захотелось тоже сделать какую-то гадость. Смерив презрительным взглядом их подколотые силиконом губы, я задрала подбородок и направилась к Наташке. Та настолько увлечённо разглядывала себя в зеркале, что, казалось, не видела ничего происходящего вокруг.
«Да, Наташка совсем простая девчонка, но она искренняя, в отличие от вас, расфуфыренных кукол», – думала я, все еще кипя от возмущения.
С Наткой мне всегда было легко и просто. Мы с ней познакомились в старших классах. Она была из неблагополучной семьи и потянулась ко мне всей душой.
До сих пор помню, как она распахнула глаза в неверии, когда переуступила порог нашего дома, где всегда вкусно пахло и встречали хлебом-солью. Я видела, как ее поразил накрытий стол, когда она была впервые у нас в гостях.
Моя мама всегда много и вкусно готовила. У неё было очень доброе открытое сердце. Было… Это слово эхом прозвучало в моих мыслях. Как горько и больно остаться сиротой. До сих пор от мысли, что мамины нежные ласковые руки никогда не обнимут меня и ласково не проведут по волосам, вызывали соленые слёзы. В такие моменты подбородок начинал мелко дрожать, а легкие сжимались, словно в них разом заканчивался воздух. Со смертью родителей мне словно перекрыли кран с кислородом… Вот тогда моим спасением стали Наташка, Никита и бабуля.
– Офигенно, да? – жуя жвачку, пропищала с восторгом подруга. Она покружилась вокруг своей оси, придерживая диадему руками.
– Да, только не урони, – забеспокоилась я, – а то придётся в кредит влазить до конца своей жизни, чтобы расплатиться за эту «корону».
– Занудой родилась, занудой и помрешь, – беспечно проговорила она, махнув рукой. Наконец, налюбовавшись своим отражением, Наташка скомандовала. – Дуй в примерочную!
Я прижала к груди шёлковое платье, уже буквально чувствуя, как шёлк будет скользить по коже.