Сердце волка

Шнайдер Анна

Строчки расплывались и плясали перед глазами, но дочитывая последнюю фразу, он улыбался.

Она всё-таки это сказала. «Я люблю вас, Нарро». Она смогла. В отличие от него.

— Ты надеешься, что она вернётся?.. — прошептала Лирин, и дартхари заметил, насколько у неё заплаканные глаза.

Он взял сестру за руку и ответил так, как всегда отвечал Форс… и Нарро теперь понимал, почему.

— Я не надеюсь. Я верю.

Чем ближе подступала ночь, тем сильнее он волновался. Нарро уже решил, что сегодня попытается наведаться

в сон Рональды, чего бы это ему ни стоило. Он должен понять, что с их связью. Пропала ли она после отъезда девушки? И если пропала, значит, Рональде никогда не стать волчицей. И, соответственно, не снять проклятье.

— Она не могла пропасть, правда, Арронтар? — спрашивал Вожак у леса, стоя возле окна в своей комнате. — Я знаю, что не могла. Только не понимаю, почему.

Лес вновь не ответил.

А несколькими минутами позже Нарро почувствовал то, из-за чего каждая клеточка в нём радостно запела — Рональда звала его. Зов был далёкий, но настолько громкий… И почему-то пекло грудь. Как будто к ней прикасалось что-то раскалённое.

Нарро не сразу понял, что это прикосновение ему не чудится. И, замирая от удивления, вытащил из-под рубашки горячий ириал. Камень светился, словно был куском живого огня, и был настолько раскалённым, будто его только что достали из костра.

Несколько мгновений Нарро стоял на месте, ничего не предпринимая, только смотрел на амулет. Он чувствовал, как постепенно начинает понимать… Подобные амулеты называют амулетами сердца. Сердца… Именно благодаря Сердцу Арронтара оборотни не теряли силу вдали от волшебного леса. А после того как Арронтар сам наложил на своих детей проклятье, его сердце перестало биться и обеспечивать эту связь.

Нарро знал это. Всегда знал.

Значит, Рональда не потеряет силу, потому что сама оставила здесь своё сердце.

Дартхари вздохнул с облегчением, подошёл к кровати, упал на неё и закрыл глаза. Теперь он не боялся ничего испортить. И сон стал таким, как нужно — тёплым, спокойным и счастливым.

Она звала его, стоя на ковре из зелёной летней травы, босая, в белом платье, с сияющими золотом волосами… Прекрасная, как и всегда.

Нарро подошёл и обнял её плечи.

— Ты здесь?

— Здесь, Ро.

— Почему ты не приходил вчера?

— Я… не мог.

— Я так боялась, что ты больше не придёшь. Ведь я уехала из Арронтара. Так боялась…

— Я тоже очень боялся, Ро.

И после этих слов она впервые сама поцеловала его. Поцеловала так, что дыхание перехватило…

— Ты ведь не уйдёшь? Не исчезнешь?

Она спрашивала, сжимая обеими ладонями его лицо, и вглядывалась в глаза.

Он ответил, что нет, и Рональда рассмеялась с таким облегчением, что Нарро не смог сдержать улыбки. Но при этом он чувствовал: девушку что-то тревожит. И немедленно спросил:

— Тебя что-то беспокоит, Ро?

Она закусила губу.

— Лирин… рассказала мне кое-что до того, как я уехала. Ты знаешь, кто такая Лирин?

— Знаю.

— Шесть лет назад я подарила ей дудочку. Я нашла эту дудочку рядом со своей хижиной. Лирин попросила

отдать её, когда увидела. Я думала, дудочку сделал тот, кто когда-то жил в хижине, и я не ошиблась. Но ещё он оказался её братом. Лирин надела эту дудочку на цепочку и теперь носит на шее. Она сказала, что её брат был таким же, как я, и она тоже презирала его и бросала в него камни…

В ту ночь Нарро быстро усыпил Рональду. Сел на берегу их любимого озера, устроил девушку у себя на коленях и застыл, размышляя.

Ему нужно было не амулет сердца подарить, а медаль за глупость. Он тридцать лет не мог догадаться, хотя ответ был перед его носом.

Но почему она не сказала?!

Ага, как же, сказала бы она… Такая же гордая, как ты сам. Да и не поверил бы ты ей, подумал бы, что придумывает.

Нарро вздохнул, встал с колен, развеивая сон, и шагнул обратно в реальность.

?

Так бывает… Держишься-держишься, очень долго держишься, а потом раз — и ломаешься.

И с отъездом Рональды Лирин почувствовала себя сломанной. Словно кто-то пришёл, взял её за шкирку и сломал ей хребет.

Возможно, это был Нарро, так и не простивший свою сестру. Возможно, это была Рональда, на которую Лирин возлагала очень много надежд. А может, это был Арронтар.

Когда ты восемьдесят лет являешься Сердцем волшебного леса, ничего удивительного, когда твоё собственное рано или поздно перестаёт биться. И Лирин чувствовала — конец уже близок. Ей даже не нужно было смотреться в зеркало, она просто понимала это.

— Ты уж прости меня, — шептала она, вглядываясь в постепенно светлеющее небо Арронтара. — Прости, что сдалась. Я не могу больше ждать. Это ничего? Он ведь здесь, он вернулся. А остальное он сделает сам… Не так уж и много осталось… Это ничего?

Арронтар гладил её по щеке и тихо плакал. Очень тихо. Лирин знала, что никто не услышит этого плача. Он принадлежал только ей.

Ей, Сердцу Арронтара.

Нарро нашёл Лирин в её комнате. Она сидела на подоконнике, в одной ночной рубашке, босая, с распущенными волосами. Теперь он видел, насколько они поседели… они были уже практически белыми, как его собственные волосы. Только вот Нарро поседел сознательно после смерти Фрэн. А Лирин…

Она не обернулась, услышав его шаги. Продолжала смотреть в окно. Над лесом медленно вставало ярко-красное солнце, и верхушки деревьев были словно кровью окроплены.

Она была так не похожа на ту Лирин, что он оставил в Арронтаре восемьдесят лет назад. Или думал, что оставил. Ведь та Лирин, которая всё это время жила у него в голове, никогда не стала бы жертвовать собой во имя брата-горбуна, она ведь его ненавидела.

— Всю свою жизнь я гадал — почему именно я, Лири? Почему Арронтар выбрал меня для того, чтобы снять проклятье? Ведь Аравейн говорил мне, что были и другие оборотни. Их было много, очень много… Так почему я? Сегодня ночью я понял. Арронтар выбрал не меня. Он выбрал тебя.