Сердце Забытых Земель

Михайлов Дем Алексеевич

Храбр и Бом встали в позу вдохновенных ораторов и принялись вещать. Дока им убедить не удалось — лекарь уперся и аж до хрипоты и призыва всех мертвяков округи орал, что менять маршрут тупо, что это против тех самых правил Данжа, которые мы недавно воспевали и нарушаемое правило гласит, что возвращаться обратно надо всегда лишь уже хоженым и проверенным путем!

Но меня эти небритые негодяи все же убедили… додавили… я поддался и проквакал приказ идти широким коридором… Мы вернули походное построение и рванули дальше, считая лестницы и повороты, стараясь экономить факелы и буквально снося мелкие группы врагов. За все время я поднял шесть уровней, остальные не меньше, но мы набрали такой темп, что времени распределить их не было. Все что я успевал, так это следить за статусами напарников и собственным,

ну и пихал кладошины в каждую подходящую щель — а таких было очень и очень мало. Еще дважды меня догонял «штормовой порыв», влияющий лишь на меня. Я летел кубарем, меня поднимали, и мы бежали дальше, даже не оглядываясь, чтобы проверить не топает ли следом страшный рыцарь.

И когда мы преодолели уже примерно три четверти дистанции, когда воздух вокруг перестал быть затхлым и изрядно посвежел, когда на стенах появились обильные влажные разводы и зеленый с красным мох, тут же пожранный Бомом, случилось то, о чем оракулом каркал Док — мы нарвались на проблему. На большую проблему!

Мы выскочили в небольшой колоннадный зал, сделали несколько прыжков, запоздало замедлились и… одновременно случилось сразу две вещи. Во-первых, к нам с лязгом и хрустом повернулась примерно сотня мертвяков, а над ними вспухли яркие магические светочи, факелы и наконечники стрел. Надо полагать для пущего эффекта и у них получилось. А во-вторых, за нами обрушился свод зала, отрезав путь назад.

Сотня мертвецов. И четверо замученных авантюристов. Лицом к лицу.

Дальше…

Да дальше все было как в тумане. Все помнится какими-то рваными обрывками, вспышками. Ревущий бом, размахивающий дубиной как косарь в поле, чтобы пробить нам проход сквозь поле костяной смерти. Летящие во все стороны разбитые скелеты, кричащий Храбр, бросивший все силы на защиту Дока, я, пользующийся только лассо, так как нет времени бить врагов, я могу лишь отдергивать друзей из-под неминуемых ударов клинками или магией, да также заботиться о себе самом. Нескончаемые прыжки из стороны в стороны, внезапные перебежки, заставляющие врагов перестраиваться в другую сторону, что давало нам передышку. А затем, когда мы подняли еще по три уровня, когда мы почти погибли, когда исчерпали все зелья, я зажег лампу Отваги. И стоило это сделать, нежить тут же отхлынула, открывая нам проход, мы помчались что есть силы, а под нами затряслись ярусы проклятого рубинового рудника. Землетрясение… очень сильное, внезапное и явно связанное с лампой. Ее я погасил сразу же, как только мы выбежали в единственный проход. Но было уже поздно и за нами продолжили обрушаться колонны, а следом и подпираемые ими своды. А еще за нами помчались удивительно быстрее и завывающие как бешеные волынки неизвестные создания, похожие на пустой реющий плащ с капюшоном, в котором клацал зубами череп с пылающими яростным синим огнем глазницами. Из боковых коридоров выплескивалась нежить, сразу же бросающаяся в погоню, а мы бежали и бежали, перепрыгивали щели узкие и широкие, оббегали груды камней и придавленными ими скелеты и… наконец коридор кончился, а мы оказались на насмешливом обрыве, за которым разверзлась ярко освещенная солнышком снежная бездна…

Думать времени не было. Док пытался. Но времени не было. А когда остальные тоже вдруг решили прикинуться пыльными мыслителями, я рявкнул приказ и первым шагнул в пропасть…

И вот мы здесь…

А где мы вообще?

Чтобы это выяснить, нам пришлось сначала вытащить себя из глубокого снежного плена, вскарабкаться по довольно крутому скользкому склону, подняться на узкий гребень и уже оттуда осмотреться. Впрочем, еще до достижения гребня мы пару раз оглядывались, а разок даже остановились, чтобы дать усталым разумам «схватить» статичную картинку. Ну и скриншотов наделали.

Кратер. Ледяной глубоченный кратер, в ширину всего ничего, а вот в длину… да только темные боги знают его длину. Глубина не меньше двухсот метров — и каждый из них мы проползли в стремлении выбраться. Одной стороной ямища примыкает к обледенелой скале, за которой скрываются покинутые нами недра проклятых рубиновых рудников. Мы поднялись по противоположному склону, благо до него всего ничего.

Все свободное пространство будто ледяной мотыгой выбитого кратера было заполнено каменными и ледяными скульптурами умерших людей, эльфов, гномов, орков

и даже ахилотов. Что страшнее всего, ни один лик не был спокойным — тут не было и намека на умиротворенные посмертные маски, снимаемые с покойников в прежние времена. Здесь царил максимально реалистичный накал эмоций… и я бы не хотел пережить ни одну из них, хотя, как мне думается, однажды все же придется. Ведь все мы умираем, верно? И в цифровых мирах, и в реальном рано или поздно серая пелена опустится, чтобы больше не подняться. И столь фаталистичные мысли в моей голове были вызваны отчасти усталостью, но в основном навеяны искаженными в посмертной гримасе ликами. Неизвестный скульптор запечатлел именно его — миг смерти. И даже позу смерти. Вытянувшиеся в струнку, скрюченные, схватившиеся за грудь, за голову, за горло, за живот, высунувшие распухший язык скульптуры были разбросаны в снежном хранилище без какого-либо порядка и от этого становилось еще страшнее. Фигуры всех размеров — от статуэтки в локоть длиной до шестиметровых привалившихся к скале исполинов. И сколько я не обозревал эти фигуры, я не увидел ни одной насильственной смерти — она пришла к ним изнутри.

— Какие-то болезни? — тихо предположил Док, лежа на склоне и держась за мою облепленную снегом ногу — Вижу инфаркт вон у того пухлячка как из рекламы пиццы…

— Вряд ли — глухо обронил сверху Бом — Тут скорее отравления различными ядами. Вон того венценосную ледышку в короне видите? Гляньте что у него в правой руке. И вон у того с виду вельможи в дорогой одежде прямо под нами — с лысиной. У него тоже самое в пальцах. И вон там…

Храбр не удержался от изумленно вскрика:

— Ох ты! И точно! Он почти везде!

Теперь увидел и я. Когда Бом буквально указал на эту незначительную деталь, она стала максимально очевидной. У примерно полусотни видимых нами в солнечном свете статуй в руке был зажат ледяной кубок — один и тот же, искусно выточенный, с выпуклыми узорами, а сама посудина казалась скорее хрустальной, чем ледяной.

— Или отравления одним и тем же артефактом — добавил Бом и в его голосе зазвучало сожаление — А если он где-то здесь — среди всех этих статуй? Или в снегу… Если разделить пространство на сектора и начать просеивать снежок, то…

— Нет! — отрезал я — Мы не станем спускаться. И задерживаться не станем. Продолжаем выбираться из этой чертовой ямы ко всем чертям!

— Из чертовой ямы ко всем чертям? — повторил Бом.

— Именно так! — кивнул я и мы продолжили восхождение, чтобы через считанные минуты наконец-то оказаться на обдуваемом поземкой кроме.

Один за другим мы поднялись, помогли друг другу перебраться, выпрямились и… осознали, что находимся на гряде изогнутого подковой холма, тянущегося по периметру ледяного кратера. Еще через несколько секунд до меня дошло, что по ногам сзади хлещет колким льдом исходящий из ямы морозный ветер, а в лицо и грудь бьет поток теплого воздуха, несущий с собой ароматы полевых трав и… чего-то свежеиспеченного.

— Максимальная сдоба — заявил шумно принюхивающийся Бом — Булочки… румяные булочки на еще раскаленном противне, стоящем на подоконнике… я сейчас взреву…

— Мне это чудится? — Док протер глаза, вгляделся вниз еще раз — Вы тоже это видите?

— Видим — подтвердил Храбр — О боги ртути и адепты меди! Это же… боюсь даже и озвучить… вдруг мираж развеется…

— Поселение — озвучил я вместо него и первым устремился вниз по склону к огромному зеленому лугу, на котором паслось стадо более чем упитанных коров, коз и овец, и где начиналась широкая извилистая тропинка, ведущая к переброшенному через широкий быстрый ручей деревянному мостику, за которым почти сразу начинались первые дома.

Поселение. Ну или форпост первых поселенцев.

Семь длинных бревенчатых домов под двускатными дерновыми крышами тянулись перпендикулярно руслу ручья, образуя узкую улочку, упирающуюся в небольшую площадь, где стояло единственное сложенное из дикого камня двухэтажное здание с большими распахнутыми дверьми по центру и отчетливо видимой даже отсюда яркой вывеской. Улица не была пустой. Темные фигурки жителей сначала деловито сновали туда-сюда, но вскоре почему-то замерли на месте и больше не двигались. Заметив это, я невольно замедлил шаг, уже хотел предупредить друзей, но Храбр меня опередил, дав очевидную разгадку столь странного поведения: