Сердце зимы (Колесо времени - 9)

Джордан Роберт

Тяжёлая корзина с силой ударила тащившую её собаку, заставив ту отскочить в сторону и выпустить свою жертву. Корзину держала в руках женщина в коричневом шерстяном платье. С криком она крутанула своё оружие и врезала по рёбрам пёстрой дворняге - та с визгом умчалась прочь. Тувин в изумлении застыла на месте и тут же была вынуждена отпрыгнуть в сторону, спасаясь от собаки, которая вцепилась ей в левую ногу, разодрав чулок и оторвав лоскут кожи. Со всех сторон её окружали женщины, молотящие животных тем, что подвернулось под руку.

– Ступай своей дорогой, Айз Седай, - бросила ей худая женщина с проседью в волосах. Она замахнулась прутом на пятнистого пса

и добавила: - Больше они тебя не тронут. Сама я предпочитаю кошек, но они теперь мужа не выносят. Иди же.

Тувин не стала задерживаться, чтобы поблагодарить нежданных спасительниц. Она бросилась бежать дальше, а в голове её бешено крутились мысли. Та женщина знала. А значит, знали все. Но передавать сообщений они не стали бы, так же как и помогать побегу, - нет, коли они решили остаться здесь сами. Нет, если поймут, чему именно они помогают. А так и случится.

Лишь около самого дома Логайна, одного из немногих в самом низу узкой улочки, она замедлила бег и пошла шагом, на ходу поспешно поправляя платье. Восемь или девять мужчин в чёрных мундирах ожидали снаружи, некоторые совсем молодые, почти мальчишки, другие - люди в летах, но самого Логайна пока не было видно. Она по-прежнему могла чувствовать его, ощущать его сосредоточенность. Может быть, он читает. Она двинулась вперёд неторопливым шагом, с чувством собственного достоинства. Айз Седай - до корней волос, невозмутимая независимо от обстоятельств. Она почти заставила себя забыть о том, как удирала от собак.

Дом, в котором поселился Логайн, не переставал изумлять её. Меньше его не нашлось бы на всей улице. Обычный деревянный домик в два этажа, дверь, выкрашенная в красный цвет, и даже ставни на окнах выглядят покосившимися. Простые занавески не дают увидеть то, что внутри, но само стекло настолько мутное, что отодвинь их - и всё равно ничего не разглядишь. Пожалуй, здесь мог бы жить не слишком преуспевающий хозяин лавки, но уж никак не один из самых известных людей во всём мире.

Мимолётно, она удивилась, почему нет Габрелле - другой сестры, связанной узами с Логайном; та получила такие же инструкции, как и она, и до сих пор всегда оказывалась здесь первой. Габрелле, похоже, с радостью ухватилась за выпавшую возможность изучать Аша'манов, - по-видимому, собиралась написать об этом в какой-нибудь книге. Будь их воля, Коричневые, без сомнения, писали бы обо всём, что видели. Тувин выбросила Габрелле из головы. Хотя, если та всё-таки умудрится опоздать, надо будет узнать, как ей это удалось. А ей сейчас и самой есть, что изучать.

Люди, собравшиеся перед красной дверью, взглянули на неё, но никто не произнёс ни слова. И никакой враждебности. Они просто ждали. Плащей никто из них не носил, хотя от дыхания перед лицами клубились облачка пара. Все собравшиеся здесь были Посвящёнными - с серебряными мечами на воротниках.

Так было каждое утро, когда она являлась сюда для доклада, хотя мужчины часто менялись. Некоторых она знала, но редко что-то, кроме имён. Эвин Винчова, смазливый тип, который участвовал в её поимке, прислонился спиной к стене, вертя в руках обрывок тетивы. Донэло Сандомер - уж не выдуманное ли имя?
– с грубым фермерским лицом, но аккуратно подстриженной бородкой, пытался принять скучающий вид, который, как он видно думал, подобает настоящему лорду. Андрол Генхалд, мощного сложения тарабонец, хмурящий в раздумье тяжёлые брови, сложил руки за спиной. Хотя он и сбрил усы, но на пальце носил сверкающую золотом печатку, что выдавало в нём неопытного новичка. Мезар Курин, доманиец с сединой в висках, теребил

пальцами серьгу в левом ухе - а вот этот как раз может оказаться каким-нибудь мелким лордом. Она составляла в уме чёткий список имён и лиц. Рано или поздно, но на этих людей пойдёт охота, и тогда пригодится каждая мелочь, которая поможет их найти.

Внезапно, красная дверь распахнулась, и мужчины выпрямились, но наружу вышел отнюдь не Логайн.

В изумлении Тувин заморгала, затем, даже не попытавшись скрыть отвращения, встретила взгляд зелёных глаз Габрелле. Проклятая связь с Логайном не оставляла сомнений в том, чем он занимался этой ночью, - она боялась, что вообще не сможет заснуть!
– но даже в самом страшном сне она бы не заподозрила Габрелле. Кое-кто из мужчин выглядел таким же поражённым, как и она. Некоторые пытались скрыть улыбки. Курин открыто ухмыльнулся и большим пальцем пригладил свои тонкие усы.

Смуглокожая женщина даже не сочла приличным принять смущенный вид. Слегка вздёрнув подбородок, она вызывающе принялась поправлять тёмно-синее платье, словно специально извещая всех о том, что только что его надела. Накинув на плечи плащ, она завязала тесёмки и направилась к Тувин, двигаясь так безмятежно, как будто вернулась в Башню.

Тувин схватила её за руку и, оттащив подальше от мужчин, яростно прошептала: - Пусть мы и попали в плен, Габрелле, это ещё не причина, чтобы вот так сдаваться. Особенно грязной похоти Аблара!
– Никакого впечатления её слова не произвели - эта женщина и не подумала смутиться! И тут новая мысль пришла Тувин на ум. Ну конечно.
– Он что... приказал тебе?

На лице Габрелле промелькнула усмешка, она высвободила руку: - Тувин, уже через два дня я поняла, почему должна буду "сдаться его грязной похоти", как ты это называешь. И я считаю везением, что всего четыре дня мне потребовалось на то, чтобы соблазнить его. Вы, Красные, можете не знать об этом, но мужчины любят поговорить. Всё, что нужно делать, - это просто слушать, хотя бы сделать вид, что слушаешь, - и не успеешь оглянуться, как он расскажет тебе обо всей своей жизни.
– Она задумчиво сдвинула брови, лоб пробороздили тонкие морщинки, и усмешка, кривившая губы, пропала: - Хотела бы я знать, похоже ли это на то, что чувствует обычная женщина?

– Что похоже и на что?
– потребовала Тувин. Габрелле что шпионила за ним? Или просто пыталась собрать побольше материала для своей книги? Нет уж, в такое она ни за что не поверит: даже для Коричневых это представлялось немыслимым!
– О чём ты?

Казалось, это задумчивое выражение никогда не покидало лица Габрелле: - Я ощущала себя... беспомощной. О, он был нежен, но раньше я никогда не задумывалась, какие у мужчины сильные руки, а направить я ведь не могла ни на волосок. Он... не принуждал меня, нет. Просто... был сильнее, и я это знала. Странно, но я почувствовала себя... более живой.

При этих словах Тувин вздрогнула. Да Габрелле просто не в своём уме! Она открыла рот, собираясь сообщить ей об этом, но так ничего и не сказала, потому что из дома, наконец, вышел Логайн, захлопнув за собой дверь.

Он был очень высок, выше любого из собравшихся здесь мужчин, с тёмными волосами, падающими на широкие плечи и обрамляющими лицо, казавшееся Тувин образцом высокомерия. На высоком воротнике был прицеплен серебряный меч и этот нелепый змей с лапами. Пока остальные собирались вокруг него, он поймал взгляд Габрелле и улыбнулся ей. Эта бесстыдница улыбнулась в ответ, и Тувин вновь передёрнуло. Надо же, более живой. Нет, та и вправду свихнулась!