Сердцеед, или Тысяча и одно наслаждение
Шрифт:
Дима Панин жил на окраине Москвы в одной из многоэтажек, тянувшихся вдоль шоссе. Когда я вышла из метро, меня настиг звонок Ромки Белякова.
– Ты где, красавица? – хохотнул он.
– Не вижу причин для веселья. Ну что там?
– С твоей машиной все в порядке. Зря ты шебуршилась.
– Лучше в таких делах все наверняка проверить.
– Это правда, – посерьезнел Беляков. – Если только ты… права.
– Ты считаешь, что нет?
Возникла пауза.
– Если
– Ты считаешь, что я баба с тронутыми мозгами, которая выдумывает черт-те что? А труп Анны Ермолаевой, Людмилы Писаревой… Пропажа Михаила Кочкина? Тоже мои выдумки?
– Но почему эти происшествия ты связываешь с собой? Какие у тебя доказательства? Ладно. Ты если что… держи меня в курсе. Мне уже бежать пора. У тещи сегодня день рождения.
– Поздравляю.
– Кого? Меня? – фыркнул Беляков. – Единственная отрада, что она сегодня будет тихая и смирная. Без скандалов. И на том спасибо.
Уже стемнело, и очертания домов были едва видны. Сегодня температура на улице поползла вверх, и в воздухе чувствовалась сырость. Я потерла лоб. Нужно было идти вдоль домов, вытянувшихся как шеренга солдат на плацу и спрашивать у местных жителей, где находится дом двадцать девять.
Мне сразу повезло, на нужный мне дом показала девочка лет одиннадцати, вышедшая на прогулку с огромным ньюфаундлендом. Поблагодарив, я поспешила к дому. Проскользнув в дверь вместе с парой пацанов с банками пива в руках, я прикинула, что мне нужен шестой или седьмой этаж.
Квартира Панина находилась в глубине холла. Черная дверь в нескольких местах была поцарапана, и клочья дерматина неряшливо свисали траурными лохмотьями.
Я решительно нажала на кнопку звонка; заполошные заливистые трели затопили квартиру. Через несколько секунд за дверью раздался какой-то шорох. Потом все стихло. Я нажала посильнее. Снова легкий шорох и – тишина. Я стукнула по двери кулаком – негромко, но сильно. Колотить в дверь мне не хотелось, чтобы не привлечь внимание соседей.
Шорох был совсем близко: кто-то стоял по другую сторону двери и внимательно прислушивался.
– Дима! – позвала я. – Не бойтесь. Мне просто нужно с вам поговорить. Ненадолго.
Блеснул глазок: на меня смотрели, изучали, вглядывались.
– Дима! Открой мне, пожалуйста.
После недолгого колебания дверь открылась. В проеме показался глаз, небритая щека и засаленная футболка.
– Чего? – уставился на меня глаз. – Вы кто?
– Может, ты впустишь меня?
– А зачем?
На секунду я растерялась.
– Поговорить.
– Мне с вами разговаривать не о чем.
– Дим! Я прошу тебя!
Он сделал движение, намереваясь захлопнуть дверь.
Дима отлетел к противоположной стенке коридора. Тусклый свет лампочки освещал старую мебель, вешалку с подставкой для зонтов и прямоугольное зеркало, в котором отражалась я во весь рост.
Воздух в квартире был спертым, как будто в ней не проветривали несколько дней: такой устойчивый запах холостяцкой квартиры, где еще намешан аромат нестиранных носков, пива и крепких сигарет.
Дима по-прежнему стоял, привалившись к стене, как будто без нее он не мог самостоятельно стоять, и она была необходима ему в качестве подпорки. У него были светлые волосы чуть ли не до плеч, нос с легкой горбинкой и холодные серые глаза. Одет он был в бледно-голубую футболку с надписью «Манчестер Юнайтид» и черные спортивные штаны, расширявшиеся книзу наподобие восточных шаровар. Присмотревшись, я поняла, что он сильно пьян, хотя и пытается скрыть это изо всех сил.
– Чего? – грубоватым голосом спросил Дима. Ему было не больше двадцати пяти лет, и чем-то он напоминал мне нашкодившего подростка.
– У меня есть к тебе разговор. На кухню пройти можно?
– А я приглашал?
– Нет. Но на правах незваного гостя я туда пройду. И тебе советую.
– И откуда ты только свалилась на мою голову? – в его голосе послышалась легкая патетика. Я поняла, что, как и большинство молодых людей, Панин не очень-то церемонится с другими и особой стеснительностью не страдает.
– Оттуда.
– Исчерпывающий ответ, – усмехнулся он.
– Какой есть.
– Слушай, ты не очень-то. А то могу и милицию вызвать за незаконное вторжение на чужую территорию.
– Вызывай. Если хочется провести остаток дня и всю ночь в вытрезвителе. А я скажу, что я твоя сердобольная коллега, которая приехала навестить заболевшего сослуживца. Чем крыть на это будешь?
Дима махнул рукой.
– Пиво есть? – спросил он без всякого перехода.
– Пива нет.
– Не сбегаешь?
– С какой стати?
– С такой, что без него разговора не получится.
Аргумент был железный. Но я не хотела оставлять Панина одного. Мало ли что… – свербила мозг неприятная мыслишка. После покушения на меня около дома, а потом в лифте мне всюду мерещились враги.
– У тебя наверняка в холодильнике батареи пива стоят.
Он ухмыльнулся.
– Ты всегда такая ясновидящая или только сегодня и только со мной?