Сердцеед, или Тысяча и одно наслаждение
Шрифт:
Наивная! То ли она и вправду так думала, то ли питала иллюзии…
Я не знала этого и не хотела знать. Мне было важно другое: мысль, что Динка теперь устроена и я могу о ней не беспокоиться, грела мне душу. Несмотря на то что мы были ровесницами, я всегда относилась к Динке, как к младшей сестре – мне хотелось ее опекать и заботиться о ней. И теперь как заботливая родственница я могла вздохнуть с облегчением: Динка вышла замуж! К такому решительному поступку Мишку подтолкнула Динкина беременность; мне кажется, если бы не ее интересное положение – он бы ни в жисть
– Теперь очередь за тобой, – сказала Динка, когда через неделю после свадьбы приехала ко мне домой с большим тортом. – Ты хоть думаешь об этом?
– О чем? О мужчинах? Конечно, думаю. Ты могла бы и не спрашивать насчет них.
– Я не о твоих романах. Я о замужестве. Неужели ты не хочешь остановиться?
Я пыталась унять дрожь, которая возникла внутри меня, и страшно боялась, что Динка заметит ее.
– Остановиться? – я рассмеялась и запрокинула голову. – Я так люблю мужчин, что не могу сделать свой выбор. Не могу никого обидеть.
– Маргошечка! Ты такая красавица и можешь вскружить голову любому, стоит тебе только захотеть.
Невольно я бросила взгляд в зеркало, я стояла напротив него и мазала кремом лицо. Мои темные волосы, глаза цвета спелого крыжовника, чувственно капризные губы и правда многим кружили головы. Многим, но не тому, о ком я часто думала…
– Наверное, я не создана для брака, – со смехом заключила я. – Прирожденная кошка, которая гуляет сама по себе.
– Ты это нарочно говоришь. Уверена, что в глубине души…
Я уже готова была рассердиться на Динку по-настоящему.
– Откуда ты знаешь это? Не все хотят сидеть по вечерам дома и приносить мужу тапочки, когда он придет с работы. Я люблю веселье, люблю вечером сорваться и поехать в ночной клуб, танцевать, слушать музыку, словом, ловить настоящий драйв… Что ты знаешь обо мне?
– Прости! Я не имела права говорить тебе это…
Я бросила взгляд на Динку: похоже, она и вправду думала, что обидела меня. Но это не так. Я и в самом деле не хочу быть ни к кому привязанной. Не хочу сидеть вечерами дома, не хочу, чтобы меня распекали за неприготовленный вовремя ужин или за слишком громкий плач ребенка. Я не хочу быть ничьей тенью или служанкой. Я это я… Такая непохожая на других женщин, что у меня никогда не было никаких подруг. Кроме Динки.
– Все в порядке. Как Мишка? – перевела я тему.
– Дома. Сидит и смотрит телевизор. Я так счастлива… – Динка сидела на диване и наматывала прядь волос на палец.
– Ты его любишь?
Динка тряхнула головой и отвела взгляд в сторону.
– Мне хочется стабильности, хочется семьи и хочется о ком-то заботиться, хочется приходить в дом, где меня ждут. Очень хочется. И Миша ценит мою заботу и внимание. И сам он…
– Он тебя устраивает как любовник?
– Да. Не так как…
– Понятно. – Я не хотела разговоров на эту тему. Не хотела, чтобы Динка возвращалась в свое прошлое. У нее впереди другая жизнь, и незачем тащить в нее с собой обломки рухнувшего брака. Ни к чему. И я это хорошо понимала.
Мы посидели еще часик и поболтали: поговорили обо всем
Сколько раз я сталкивалась с тем, что стоит мне завести знакомство с замужней женщиной, как первый ее вопрос о том, есть ли у меня муж, семья, ставил меня в тупик. Но потом я поняла: это водораздел, здесь проходит граница мира.
Незамужние женщины – как каста прокаженных. Их избегают и боятся. И жалеют. И это было для меня ненавистней всего – жалость людей, которых я презирала. И вообще жалость для меня как нож по сердцу. Еще давно я поклялась, что никто и никогда не будет меня жалеть, я просто не позволю этого.
Я сильная независимая женщина, и почему я должна считать себя человеком низшего сорта? По какому праву? И кто это решил?..
Ты же справишься, шептала я бессонными ночами, глядя в потолок. Ты сильная. Ты должна справиться. Динка не виновата, что ей всю жизнь хотелось иметь семью. Это было ее манией, пунктиком.
С Динкой мы виделись все реже и реже. Звонки становились все короче и необязательней. Простая перекличка между двумя мирами-галактиками из серии: «Как дела и что делаешь»… Динка стремительно отдалялась, а я по-прежнему вращалась на своей орбите и не собиралась с нее сходить. За последний год мы виделись вообще раз шесть-семь, и это не вызвало у нас никакого удивления. Наверное, мы обе уже в душе смирились с существующим порядком вещей, установленным не нами и не сегодня. Каждый должен пастись среди своих и в своем стаде. Замужние с замужними, одинокие с одинокими…
К тому же Мишка меня сразу невзлюбил, с первого взгляда. Он сразу распознал во мне своего врага: кожей, нюхом, звериным чутьем. Для него, самца с самомнением, я была настоящим врагом, который мог подвигнуть его домашнюю курицу на бунт и на сопротивление. Он понял все правильно. Вот только Динка бунтовать не собиралась; ее устраивала собственная жизнь, больше похожая на медленное умирание. Но это была моя точка зрения, не совпадающая с мнением большинства. И я не собиралась ее никому навязывать.
Однако ее последний крик-вопль, просьба, чтобы я провела Новый год с ней, укрепил меня в мнении, что в Динкиной жизни что-то идет не так. Поэтому она и призвала меня на помощь. Я всегда была для подруги палочкой-выручалочкой, истиной в последней инстанции и Терминатором, готовым сражаться за нее со всем миром.
И вот теперь исчезнувший Мишка только подтверждал мою мысль – что Динка все это время молчала, не желая посвящать меня в свои семейные проблемы. Но дело – дрянь, и поэтому она призвала меня, старого солдата на заслуженной пенсии, к новым сражениям, от которых я чертовски устала.