Сердцу не прикажешь
Шрифт:
В машине скорой помощи, на которой Элен должны были отвезти домой, он сел с ней рядом, и она не стала возражать.
– Я побуду с тобой еще день или два, – сказал он. – На случай, если что-то понадобится. Потом, когда силы к тебе вернутся, мы сможем обо всем поговорить. И, если ты велишь мне уйти, я уйду.
Элен ничего на это не ответила. Она смотрела куда-то мимо него. Быть может, в будущее?
На третий день пребывания дома, под сенью старых и узловатых, усеянных плодами яблонь, Элен решила наконец заговорить с Александром.
Александр помог ей устроиться в шезлонге. На улице было тепло, через нежно-зеленую канву листьев пробивались солнечные лучи, и Элен могла сколько угодно любоваться яблоками – пусть маленькими, зато многочисленными и радующими глаз.
А ведь она могла и не попробовать сидр нового урожая… Эта мысль ужаснула Элен.
И виноват во всем вот этот мужчина, сидящий сейчас на траве у ее ног!
В голове возникла ассоциация: Александр сейчас похож на бродячего пса, который признал в ком-то хозяина, и у этого кого-то рука не поднимается его прогнать – настолько он жалок.
– Александр, я тебя ненавижу!
Мужчина вздрагивает…
– Да, я тебя ненавижу! Как только мне станет лучше, я сама подам на развод!
Он смотрит на нее, и в его черных глазах стоят слезы.
– Элен, послушай… Мы можем все начать сначала.
– Не думаю, что…
– Нет, не перебивай… Это я согрешил, и мой грех – эгоизм, гордыня, но хуже всего то, что я потерял надежду. Надежда есть всегда.
Элен долго не сводила с него глаз. Пыталась казаться надменной, отстраненной, однако в голосе ее все равно слышался трепет неуверенности:
– Ты сам сказал, что никогда не сможешь меня простить.
– Нельзя было выражаться так категорично, я был неправ. Когда я это говорил, у меня не было такой уверенности, какая есть сейчас. Я до сих пор презираю себя за то, что осудил тебя так эгоистично и так субъективно. Но у нас еще будет время об этом поговорить. А пока позволь мне за тобой поухаживать – сейчас это самое важное.
– Еще одно, Александр… Я думаю, ты вернулся только ради дочки!
– Вероника еще какое-то время побудет в доме своего крестного. Я ее до сих пор не видел…
Это была ложь. Когда в больнице Элен спала, он не смог устоять перед искушением прогуляться к дому Бернара и Сандрин.
И ему повезло: в саду он увидел очаровательную маленькую брюнетку трех лет от роду, занятую своими игрушками. Сердце едва не выпрыгнуло из его груди. Постояв с минуту у ограды, Александр пошел дальше.
Словно размышляя вслух, он проговорил:
– Но, конечно… Конечно – что? Теперь я не смогу жить так, как раньше. Даже если бы хотел.
Александр чувствовал, что готов на любые жертвы.
Проходили
Решение было принято – в Африку он больше не поедет. Даже если Элен не захочет больше с ним жить – и кто ее в этом упрекнет? – он все равно останется в Ульгате. По меньшей мере сможет видеть, как растет его ребенок…
Элен принимала знаки внимания с его стороны молча, безучастно. Хотя нет, временами у нее все же вырывалось:
– Я ненавижу тебя, Александр, что бы ты ни говорил и ни делал!
Он не отвечал. Принимал как должное и только горбился сильнее… Поздно вечером он стелил себе в коридоре матрас, чтобы услышать, если она позовет, чтобы не пропустить ни шороха…
Однажды ночью он внезапно проснулся и услышал, что Элен кричит в своей комнате. Вернее, это были разрозненные, приглушенные возгласы. Он подошел к двери, прислушался. Понять смысл ее слов оказалось нетрудно: «Останься… Нет! Останься… Вероника и я… Алекс… нужен мне…»
Он вошел в спальню.
Лежа поперек кровати, Элен металась под одеялом. Глаза закрыты, длинные пряди прилипли к мокрым от пота щекам… Было ясно, что в душе ее происходит мучительная борьба.
Растроганный ее очевидной уязвимостью, Александр подошел, обнял ее осторожно, нежно, и стал баюкать, стараясь при этом не разбудить. Прошептал ей на ухо: «Я с тобой навсегда! Я люблю тебя. Мы еще обязательно будем счастливы, я тебе обещаю».
«Я люблю тебя» он повторил много раз, чтобы смысл этих слов проник в затуманенное сознание его обожаемой Спящей красавицы. Лицо Элен постепенно прояснилось, она расслабилась, пальцы отпустили то порождение кошмара, которое, как ей казалось, она только что крепко сжимала.
Александр уложил ее поудобнее и тихонько вышел. Сердце его гулко стучало от радости. Он знал теперь, что Элен до сих пор его любит. Значит, остальное – только вопрос времени. И он будет ждать, сколько потребуется, – месяцы, годы…
Бернар ежедневно приходил проведать больную. Александр, которому не терпелось познакомиться с маленькой Вероникой, однажды все-таки задал ему вопрос:
– Когда наконец я смогу ее увидеть?
Бернар знаком попросил его говорить тише.
– Очень скоро. Нужно подготовить малышку к знакомству с папой…
Уже на следующий день доктор позвонил в дверь и вошел, не дожидаясь ответа, как уже привык делать.
Бернар вел за руку очаровательную девочку с черными кудрявыми волосами и большими черными глазками.
– Мамочка!
Услышав голос дочери, Элен выбежала ей навстречу так стремительно, словно была совсем здорова.
– Мое золото! Какой сюрприз! Твой крестный не сказал, что вы придете!
– Ты уже поправилась?