Сердцу не прикажешь
Шрифт:
Элизабет стремительно зашагала по бульвару. Она слышала за спиной приближающиеся торопливые шаги. Весьма вероятно, что это Квинт. Во всяком случае, когда Элизабет выходила из отеля, ей показалось, что его лицо мелькнуло в вестибюле. Ей, конечно, хотелось надеяться, что это не Квинт. Последние несколько дней она ощущала себя такой несчастной, что встреча с Квинтом стала бы для нее слишком тяжелым испытанием. Именно поэтому девушка старательно избегала его. Зачем мучить себя новой встречей, если разлука все равно неизбежна,
Догнав Элизабет, Квинт замедлил шаг. Он запыхался, из полураскрытых губ вырывались клубы пара. Они продолжали путь вместе в полном молчании. По мере того как расстояние до дома Элизабет сокращалось, на душе у нее становилось все тяжелее. Наконец, не выдержав, она в отчаянии свернула на боковую улицу, решив, что если уж невозможно избежать этой встречи, пусть она пройдет на нейтральной территории.
Они зашли в кафе и сели за столик возле разрисованного морозными узорами окна. Изучение меню заняло не более минуты. Наконец официантка принесла заказанный рулет с повидлом и кофе и удалилась. Квинт сразу отодвинул чашку в сторону.
– Взгляни на меня, Элизабет, – повелительно прошептал он.
Элизабет подняла глаза. В устремленном на нее взгляде застыли и гнев, и боль. Сжатые в кулаки руки побелели в суставах. В безотчетном порыве Элизабет обхватила ладонью руку Квинта. Кулак разжался, пальцы их рук сплелись. Охватившее Элизабет чувство было подобно урагану, все сметающему на своем пути.
– Я знаю, – продолжал Квинт хриплым голосом, – что тебе не нужна любовь на одну ночь. Ты говорила мне об этом. Но разве наша субботняя встреча не убедила тебя в том, что ты заблуждаешься? Как после всего, что мы оба пережили, ты могла покинуть меня?! Как ты можешь делать вид, что ничего не изменилось?! Ведь мы до безумия любим друг друга!
Элизабет взглянула на Квинта. Из глубины темных глаз сквозь гнев и боль на нее глядела ее собственная тоска. «Любовь побеждает все – какое заблуждение, – подумала Элизабет. – Стоит разлучить двоих, и любовь превращается в безжалостную пытку».
– Ну же, Элизабет! Я знаю, что последнее время тебе было так же несладко, как и мне. Ты хотела не думать обо мне и поэтому с головой ушла в работу. – Элизабет молча отвернулась. – Проклятье! Ну скажи же хоть что-нибудь!
– Зачем? – наконец ответила Элизабет. – От разговоров станет еще хуже.
– Так больше не может продолжаться, – с тяжелым вздохом заключил Квинт и, помолчав немного, добавил: – У нас был долгий разговор с Грантом Холбруком.
– Что? – удивилась Элизабет, пытаясь высвободить руку. После недолгой борьбы Квинт уступил. – А это зачем еще? – спросила она, откидываясь на спинку стула. – Вы что, сговариваетесь за моей спиной?
– Сговариваемся? О чем?
– О том, как со мною справиться.
– Грант не тянет на роль заговорщика, – сказал Квинт, небрежно махнув рукой. – Однако он действительно малый с головой. И он поделился
Элизабет немного успокоилась. Квинт прав. Грант не из тех, кто способен на закулисную игру. За всю историю их отношений он ни разу не дал повода усомниться в своей искренности.
– Помнишь, я говорил, что появление кукол на сеансе психологического тренинга нанесло серьезный удар по моему престижу. Тем не менее нельзя не признать, что марионетки вписались в него весьма удачно, – продолжал Квинт. – Вот Грант и предлагает организовать такое бюро обслуживания, в котором куклы явились бы неотъемлемой частью предоставляемых услуг. Ну, например, ты могла бы давать веселые представления на детских утренниках, посвященных определенной тематике, на различных конференциях…
У Элизабет мгновенно загорелись глаза.
– Надо же! А мне и в голову это не приходило! – воскликнула она, невольно подаваясь вперед. – Ты правда считаешь, что это неплохая идея?
– А почему бы и нет? – спросил в свою очередь Квинт, и выражение его лица немного смягчилось. – Вера в успех – уже половина дела. А ты, мне кажется, готова начать хоть завтра.
Элизабет не ответила, задумчиво уставившись куда-то в пространство. Начав обдумывать идею, она тут же увидела целый ряд проблем. Во-первых, потребуется расширить количество кукол для того, чтобы можно было удовлетворить вкусы самых разных клиентов. Потом нужно будет набрать сотрудников из числа опытных кукловодов, либо самой заняться их подготовкой. Но в новом начинании нельзя обойтись без препятствий. Элизабет вдруг захотелось выбежать на улицу и во всеуслышанье сообщить о своей радости. Только одна мысль удерживала ее от такого шага.
– Ну, что еще? – спросил Квинт, заметив, что Элизабет все еще что-то смущает.
– Каспер. Пойми, Квинт, он для меня не просто кукла. Он… – Элизабет замолчала, подыскивая нужное слово. – Никакого дела, связанного с куклами, я не смогу начать, прежде чем не верну Каспера.
Квинт задумчиво начал вращать тарелку, на которой лежал рулет.
– Ты хочешь сказать, если не найдешь его?
Закусив губу, Элизабет наблюдала, как тарелка наклоняется то вперед, то назад, потом опять вперед и снова назад. Наконец она оторвала взгляд от тарелки и взяла в руки сумочку.
– В понедельник Вивиан Элледж передала мне вот это, – сказала она и положила на стол сморщенный обрывок кожи. – Это ухо Каспера.
Тарелка в пальцах Квинта мгновенно замерла.
– Вот дьявол! Откуда она взяла его?
– Вивиан обнаружила его на комоде в комнате Ники, – ответила Элизабет, принимаясь в волнении щипать лежавший на тарелке рулет. – На следующий день она навела справки у горничной, и та сказала, что обнаружила это на полу, когда убирала в номере.