Серебристая бухта
Шрифт:
А потом залаяла Милли, она буквально захлебывалась от возбуждения. Кто-то закричал.
Милли подскочила на месте и вся напряглась. Я обвел фонарем воду вокруг лодки и крикнул парням, чтобы они заглушили мотор. Они послушались, и я различил тоненький испуганный крик Ханны, а потом мой фонарик на секунду выхватил из темноты раскачивающуюся на волнах маленькую лодку и вцепившуюся в ее борт детскую фигурку. Мужчины завели мотор и направили лодку туда, куда я им показывал.
– Ханна! – закричал я.
Милли так разошлась, что за ее лаем даже шум мотора был едва слышен.
– Ханна!
Фонарь на носу лодки наконец осветил бедную
– Все хорошо! – крикнул я, хотя совсем не был уверен в том, что она меня слышит.
– Помогите! – рыдая, кричала Ханна. – Руль запутался в сетях. Я не могу двигаться.
– Все хорошо, милая. – Я смахнул воду с лица. – Мы идем к тебе. – Мотор затих, я повернулся к мужчинам и закричал: – Ближе! Надо подойти ближе!
Один из мужчин крепко выругался и крикнул в ответ:
– Не могу. Так мы сами застрянем в сетях. Я вызову по радио спасательный катер.
– Мы можем бросить ей веревку?
– Если руль застрял в сети, это ей не поможет.
Крик Ханны разрывал мне сердце.
– Я ее вытащу, – крикнул я и сбросил туфли.
– Ты уверен, что справишься?
– Черт, а что еще мы можем сделать?
Я скинул штормовку, а один из мужчин передал мне кусачки. Второй в это время затянул на мне тесемки спасательного жилета.
– Смотри сам не запутайся, – посоветовал он. – Я постараюсь тебе подсветить. Плыви, куда я показываю, понял? За лучом.
Вода была просто ледяной, даже спасательный жилет не спасал. Меня накрыло волной, я чуть не захлебнулся, соленая вода щипала глаза. С трудом вынырнув на поверхность, я попытался понять, куда надо плыть, и прицепил кусачки на запястье. Еще одна волна перекатилась через меня, и я поплыл.
Расстояние до Ханны составляло приблизительно сорок футов, но этот заплыв был самым тяжелым в моей жизни. Течение тянуло меня назад, волны накрывали с головой. Я хватал ртом воздух, опускал голову и греб туда, где должна была быть девочка. Позади меня кричали мужчины, а крики Ханны становились все громче. Времени на страх у меня не было. Я как автомат работал руками, преодолевал одну волну за другой и говорил себе, что, несмотря ни на что, с каждым гребком приближаюсь к Ханне.
Когда до маленькой лодки оставалось десять футов, я увидел, что Ханна в спасательном жилете, и мысленно поблагодарил за это Бога.
– Ханна! – закричал я, и она потянулась ко мне через борт лодки. – Ты должна плыть.
И вот тогда я это увидел. Луч от фонаря с нашей лодки прыгал по воде, он стал ярче, – наверное, лодка подошла ближе. Волны вытянули на поверхность обмотавшуюся вокруг руля динги сеть, и я на мгновение увидел то, что не забуду никогда в жизни. Рыбы, морские птицы, животные, которые, возможно, были мертвы уже не одну неделю, запутались в практически невидимой сети. Это было похоже на плавучую стену смерти. Я увидел маленькую морскую черепаху, большую чайку с содранными перьями, наверное это был альбатрос, и самое жуткое – дельфина. Дельфин был у самой поверхности, его глаз был открыт, а тело плотно обмотано сетью. Я не специалист по морским животным, но все равно понял, что дельфин еще жив. И Ханна тоже его увидела. Она свесилась через борт динги и пронзительно закричала. Подплыв ближе, я увидел в глазах девочки ужас. Я протянул к ней руку, а сам мысленно молился, чтобы не прикоснуться к скрытой под водой разлагающейся массе тел.
– Ханна! –
Луч фонаря ушел в сторону и снова вернулся. Я увидел лицо Ханны. Белая как мел, она смотрела на воду. Малышка рыдала, теперь она знала, что плавает под ней, она забыла обо мне, ее словно парализовало.
– Ханна, прыгай! – умолял я.
У меня окоченели руки и ноги, опоры никакой не было, и я не мог забраться к ней в лодку. Я наткнулся на что-то твердое и непроизвольно поджал ногу.
– Ханна!
А потом за шумом дождя, за собственными криками, за лаем собаки я услышал, как она взвыла от отчаяния:
– Бролли!
Это было похоже на ад. Надеюсь, больше в своей жизни я не столкнусь ни с чем подобным.
Ханна протянула ко мне руку, я развернулся, и луч фонаря снова осветил где-то в пятидесяти футах от нас блуждающую сеть с ее жутким уловом. Я с содроганием представил ее размеры и сколько рыб и животных беззвучно гибнет под водой, пока преследователи китов и другие пытаются их освободить.
– Ты должен ее спасти! – кричала мне Ханна. – Спаси ее!
– Ханна, мы должны плыть к лодке! – кричал я.
Но малышка уже была близка к истерике.
– Освободи ее! Пожалуйста, Майк. Освободи ее!
Времени спорить не было. Я набрал полную грудь воздуха и, когда луч от фонаря осветил воду впереди, сжал кусачки в руке и нырнул.
Самым удивительным была внезапно окружившая меня тишина. После шума дождя, ветра и криков Ханны я почувствовал странное облегчение, оказавшись под водой. Потом в поле моего зрения появился силуэт запутавшегося в сети дельфина. Я рванулся к нему и только тогда осознал, что сеть в любую секунду может потащить ко дну и меня. Я накинулся на сеть с кусачками, она сопротивлялась и уходила в сторону. Потом нейлоновые ячейки начали слабеть. Дельфин задергался – наверное, почувствовал новую угрозу и вышел из ступора. Над нами кружило светлое пятно от фонаря, спинной плавник дельфина был почти полностью срезан, сеть оставила кровоточащие порезы по всему его телу. Я закрыл глаза, чтобы не видеть, как мертвые рыбы и трупы животных и птиц поднимаются все ближе. Сеть извивалась и грозила и меня сделать частью своего жуткого улова.
Откуда-то издалека до меня доносился приглушенный крик Ханны:
– Майк!
В этот момент поддалась последняя ячейка, и дельфин поплыл в темноту, туда, где, как я надеялся, была чистая вода. Я вынырнул на поверхность и взвыл от облегчения.
– Ханна! – закричал я и поднял над головой кусачки.
Наконец, бледная от страха, она соскользнула через борт динги прямо ко мне в руки и уткнулась в меня лицом, чтобы больше не видеть то, что нас окружало.
Убедившись в том, что я освободил дельфина, Ханна притихла и молчала до самого берега. Она только спросила, не видел ли я там малыша, а когда я сказал, что не видел, зарылась лицом в мокрую шею Милли.
Волны то поднимали лодку, то бросали ее вниз, я прижимал к себе Ханну и старался унять колотившую меня дрожь, но, обменявшись взглядом с мужчинами в лодке, понял, как сильно нам повезло.
Когда мы причалили к берегу, Лиза уже бежала навстречу. На ней был гидрокостюм, глаза ее стали черными от страха. Она даже не видела меня, так отчаянно стремилась обнять свою дочь.
– Мам, прости меня, – сквозь слезы бормотала Ханна, ее побелевшие от холода ручки обхватили шею матери. – Я просто хотела им помочь.