Серебро и свинец
Шрифт:
Проходя мимо торгового ряда, Сошников, к своему изумлению, увидел на одной из лавок снабженца Аркашу, восседавшего, точно древний царек, на рулонах кумача и азартно торговавшегося на пальцах с двумя приезжими купцами одновременно. Еще удивительнее было, что тот болтал по-эвейнски не хуже самого спецназовца, лишь временами сбиваясь на мат. Похоже было, что приказ Бубенчикова игнорировали не только рядовые.
– Коун ши…
Сошников обернулся.
Девушка была невысокой и для крепко сложенных жителей приречья на удивление стройной. Плечи ее покрывал платок – полотняный,
– Коун ши, вы не потанцуете со мной?
Здешних танцев Сошников не знал. Но это его не смущало.
– Конечно, койна, – ответил он и с удовольствием заметил, как девушка зарделась.
– И как же звать вас? – спросил спецназовец, взяв девушку под руку.
– Елика, – полушепотом отозвалась она.
– Товарищ полковник, проснитесь, пожалуйста. Проснитесь, а, товарищ полковник?
Вяземский открыл глаза. Зажмурился. Голос не исчезал. Он зудел, словно назойливый комар, где-то на пороге сознания, не позволяя скатиться в бездумную бездну сонного блаженства.
– Товарищ полковник, проснитесь, пожалуйста. Ну, пожалуйста.
Вяземский резко сел на койке.
Источником голоса была неясная тень на пологе палатки. Ее источник, не решаясь, очевидно, потревожить высокое начальство своим видом, предпочел устроить антиколыбельный концерт снаружи.
– Товарищ полковник…
– Сейчас выйду! – бросил Вяземский, застегивая гимнастерку.
Стенания за пологом прекратились.
– Ну, что там еще стряслось? – осведомился полковник, выходя из палатки.
– Вас… – Совсем еще юный рядовой, явный первогодок, чья цыплячья шея смешно болталась в форменном воротнике, замялся, старательно выискивая в памяти подходящие к случаю реплики устава. – Вас дежурный по лагерю требует.
– А кто у нас сегодня дежурный по лагерю? – спросил Вяземский.
– А… майор Кареев, товарищ полковник, – выдохнул рядовой, после чего, сбившись на нормальную речь, начал торопливо выкладывать: – Это он мне приказал вас разбудить и к нему доставить. Чес-слово, товарищ полковник, сам бы я ни за что на свете…
– А зачем я дежурному понадобился, ты, конечно, не знаешь? – полувопросительно-полуутвердительно сказал Вяземский.
– Никак нет, товарищ полковник, – поспешно отозвался рядовой. – Но… когда товарищ майор меня за вами посылали, там рядом ваш снабженец стоял, тот, который круглый и шумный.
Вяземский медленно и глубоко вдохнул, выдохнул, прошипел при этом сквозь зубы: «Аркаша» – и зашагал быстрее.
– Ну, вот и ваш полковник, – облегченно вздохнул майор Кареев при виде Вяземского. – Теперь-то мы наконец во всем разберемся.
– Ага, щас! – буркнул из угла Либин. – Тоже мне – бином Ньютона.
– Что случилось? – старательно подавляя зевок, спросил полковник. Спать хотелось просто зверски.
– Случилось то, – начал вертолетчик, – что вот этого добра молодца, –
– Пытался получить по ордеру совершенно необходимый предмет, – перебил его Аркаша. – Не слушайте его, товарищ полковник. Все чисто, документик в порядке, а то, что этот архаровец несет… Ну, подумаешь, пришел я за весчю в неурочное время, так ведь она уже все равно наша, в смысле, на нас записана. Вот я подумал – чего она у них на складе будет до утра пылиться, мало ли чего они там утворят, а ответственность-то уже на мне…
– На мне… – передразнил его Кареев. – Тоже, называется, голубь мира выискался. Его послушать, так выходит, что ему еще и приплатить должны за сверхурочку.
– А что? – оживился Аркаша. – Скажете, я тут в свое рабочее время нахожусь?
– Короче! – Вяземский прижал ладони к вискам. – Что он пытался спереть?
– Я, товарищ полковник…
– Либин, молчать!
– Вот, – торжественно произнес Кареев, выкладывая на стол сверток чего-то темного и мягкого.
Полковник было решил, что искомый предмет необычайно хрупок и потому завернут с такой тщательностью. Но того, что предстало перед ним, когда вертолетчик развернул сверток, он не мог представить себе даже в самом кошмарном сне.
– Что?! Это?!
– Объект хранения за номером 17548 дробь 65, – тоскливо произнес Аркаша.
– Знамя это, – выдохнул Кареев. – Флаг.
– И каким же, по-вашему, местом оно знамя? – осведомился Аркаша ядовито. – Может, это только я слепой, но покажьте мне на нем номер части. Или дырки от пуль.
– Да я сейчас в тебе таких дырок понаделаю! – двинулся было на снабженца майор.
– Спокойно! – предостерегающе поднял руку Вяземский. – Только без рук.
– Не, ну а чего он…
– Либин! Молчать!! – снова рявкнул полковник. – Рот будешь раскрывать только по моей команде, ясно? Если ты сам еще не понял, в какое дерьмо угодил, так я постараюсь, чтобы до тебя дошло, и дошло быстро!
– Не, а шо… – по инерции произнес Аркаша. – Там еще осталось – хватит на три флага и скатерть в красном уголке.
– Б…, ты заткнешься или нет! – взорвался Вяземский.
– Все, молчу, молчу…
– Ордер проверяли? – спросил полковник у Кареева.
– Нет, – ответил вертолетчик. – Колесничих на Большой земле, будет только к утру. И потом – а что это даст? Подмахнуть он мог чего угодно.
– Кстати, а откуда вообще взялось… это у нас на складе? – задумчиво сказал полковник. – Им что – через портал тащить больше нечего? Ваши орлы, я слышал, на нехватку горючки жалуются чуть не каждую минуту.
– Я вроде слышал, что нас собираются штатно определить как дивизию, – неуверенно проговорил Кареев. – В смысле, все части «руки помощи». Ну и по полной программе, со знаменем и прочим…
– Какая еще дивизия? – На этот раз Вяземский не смог удержать зевок. – Мы и на полк-то еле-еле тянем. И потом, все равно концы с концами не стыкуются. Проще уж готовое знамя приволочь для торжественного вручения. Аркаш! – повернулся он к снабженцу. – А кто на это запрос подавал?