Серебром и солнцем
Шрифт:
Лира нащупала в футляре стрелу и зарядила арбалет, осторожно приблизилась ко входу в ближайшее здание. Этот вход словно принадлежал театру: колоннада, массивные каменные ступени и огромная ручка с кольцом. Кукол поблизости не было, но охотница была уверена: полчища их поджидают её в тёмных глубинах дома Кукловода. Всё же, не потеряв уверенности, она потянула тяжёлую дверь на себя.
Хлам декораций, реквизита и костюмов. Кукловоду не было дела до охотницы. Его куклы носились по дому, таскали реквизит, латали костюмы, примеряли парики. Они готовились к представлению, вот только зрителем была не Лира. К охотнице
Это было… обидно! Лира шла вглубь здания, и никто не препятствовал ей. А она, разгоряченная битвой, всё никак не могла успокоить сердце. Оно стучало и требовало ещё зрелища, ещё тёмных коридоров и тёмных тварей, которых надо разить мечом!
Скоро она в нерешительности остановилась: перед ней было два коридора, и Лира не знала, какой путь предпочесть. Один коридор уводил направо, другой шёл прямо и, поразмыслив, Лира предпочла его. Она предполагала, что Кукловод таится в центральном здании – как паук в центре паутины. Значит, ей нужно идти всё время прямо.
Коридор оказался очень тесным. Полный человек не протиснулся бы в нём. Лира терпела, хотя меч больно вдавился рукоятью в бедро. Скоро она различила впереди дверь и два зажжённых светильника в стенах. Недолго думая, Лира сняла одну лампаду с подставки. Сейчас же дверь перед ней распахнулась.
Она была в логове Кукловода. Центром паутины Нефандуса оказалась небольшая зала почти без обстановки, скупо освещаемая одной лампадой. Хозяин поднялся навстречу девушке, приветствуя. Точнее, его следовало называть Либитиной: это была женщина. Очень высокая, с чудесными чёрными прямыми волосами, спускающимися ниже талии, лицо было лицом богини. «Старая красота, - почему-то подумала Лира. – Как с древней фрески, как тысячелетняя статуя…»
В зале находились ещё люди, вернее, куклы, но женщина-богиня была главной. Многочисленные тени, жмущиеся к стенам, были марионетками. Человек, отворившись Лире, отступил в сторону, но, прежде чем он скрылся в темноте, она разглядела его. Усталый, согбенный старик… - может, он - Нефандус?
– Дочь охотников, - завораживающий голос Либитины заполнил залу. – Ты оказалась упряма. Что тебе нужно от меня?
– Мне нужно знать всё об уничтожении дара.
Лира ожидала, что богиня засмеётся, но женщина молчала. Её худая фигура была скрыта тёмными бесформенными одеяниями, и Лире привиделось, что ткань платья Либитины зашевелилась, словно кто-то юркий, маленький прополз в ногах богини.
– Только-то? Почему же ты не спросишь это у своих, дочь охотников?
– Дочь охотников? Меня давно не зовут так, - Лира сделала долгую паузу. – Владыка зовёт меня… Глашатай Бездны! Хочешь знать волю Бездны, Кукловод? Хочешь увидеть мир Её глазами? Дай мне сведения о ритуале!
Либитина задумалась. Она уселась в высокое, невидимое в темноте кресло, одеяние у её ног снова зашевелилось, и Лира вздрогнула от отвращения: там, несомненно, ползало какое-то существо. Очертания фигуры проступали под тонкой тканью, и фигура эта была невообразимо уродлива. Словно смятый бумажный человечек… - смерть так поиграла с этим телом или существо было уродливо с рождения? Тварь двигалась как-то коротко, рвано, дёргано. Один раз она тихо застонала.
– Ритуал? Так мало? Ради старинного химического чудодейства ты прошла весь лабиринт, вынесла ночные пытки? Не
– Первый из Диосов поклялся, что все его потомки отдадут жизнь борьбе с carere morte. Моя защита – подарок этого фанатика. Придумай сплетню повеселее! А лучше расскажи про ритуал…
– Ритуал прост. Солнце, Луна, Утренняя Звезда, - скучно сказала женщина. – Проведи их по десяти ступеням, очисти и дай выпить раствор смертному, обладающему даром. Но помни: он должен сам принять снадобье из твоих рук.
– И всё? – Лира угрожающе качнула рукой с лампадой. – Учти, если ты врёшь, я сожгу всё в этой комнате и…
– Меня зовут Либитиной, богиней мёртвых. Боги не лгут девочка, тем более, боги смерти.
– женщина взмахнула рукой, и из темноты выдвинулась фигура: знакомый старик. Он держал в руках свиток.
– Возьми, здесь все подробности, - богине было скучно.
– Благодарю, - Лира положила свиток в футляр для стрел и неловко поклонилась. – Владычица… Теперь спрашивай у Бездны, что хочешь. Загляни в Её глаза.
– Меня пугает твоя Бездна, Лира Диос, - брюзгливо, словно речь шла о каком-нибудь мохноногом пауке, сказала Либитина. – Глядись сама в это зеркало! Материальный мир даёт те же ответы, что и Она. Я помогаю тебе лишь потому, что это навредит Дэви.
–
Глаза богини полыхнули ненавистью. Существо, ползавшее в её ногах, высунуло голову. Лира не удержалась от вскрика, но не от ужаса – от неожиданности: голова существа не была уродлива, как тело. Это была головка юной прекрасной девушки, круглолицей и румяной. Её кожа была фарфоровой белизны, совсем как у Лиры, волосы медно блестели. Заметив взгляд охотницы, девушка улыбнулась, показав маленькие острые клыки, и вновь скрылась в складках одеяния Либитины.
«Чёрт! Кукловод всё дурачит меня! «Калека», - говорили в ордене… Калека - вот же она, Либитина! А богиня – лишь маска… последняя маска!»
– Почему ты так обижена на владыку? – торопливо спросила охотница, тихонько приготавливая арбалет.
– Он был недоволен мной...
– взгляд женщины затуманился, и Лира испугалась, что она сейчас разразится слезами.
– Значит, я для тебя орудие мести?
– Да, - богиня откинула голову на спинку кресла и совсем скрылась в темноте. Тварь у её ног также затаилась, грустя. – Однажды они все выстрелят, мои орудия! И сын Дэви, отданный в чужую семью, считающийся умершим в младенчестве… И Калькары, ходившие ко мне втайне друг от друга, ведомые одной местью… И Митто, жаждущий и боящийся трона владыки… И ты, дочь охотников, покорённая, но не покорившаяся…
Лира быстро вскинула арбалет. Выстрелила. Стрела пробила одеяние женщины и пригвоздила голову истинной Либитины к трону. Вздох пронёсся по залу и оборвался. Тени стекли по стенам: то куклы Нефандуса мешками сползли на пол. Лира подскочила к трону и яростно принялась рубить мечом одеяние высокой женщины, словно задремавшей в кресле. Откинуть ткань в сторону, достать существо на свет она побоялась. Наконец голова медноволосой красавицы выкатилась из-под платья к её ногам, и Лира остановилась, тяжело дыша.