Серебряная богиня
Шрифт:
— Наверное… — мрачно отозвалась Кики.
— Ну тогда считай, что все в порядке. А завтра ты сможешь развестись. О'кей?
— Вот ты какая! Да я же тебя насквозь вижу! Ты прекрасно знаешь, что завтра я с ним разводиться не побегу. Никто никогда не разводится на следующий день после свадьбы. Такого не было ни разу. И все твои рассуждения — это та же самая логика, которая помогла меня заарканить… — обвинительным тоном произнесла Кики.
— Правильно. Я согласна, — подтвердила Дэзи. — Но ради бога, оденься! И побыстрей! — Теперь в словах Дэзи звучал уже почти
Кики выбрала наконец красный круженной пояс и натянула черные чулки, с мрачной решимостью поправила слегка перекрутившиеся швы.
— Я в восторге от твоего нижнего белья, — прокомментировала Дэзи. — Все идеально гармонирует!
— Черт прдери, Дэзи! Если уж мне положено надевать сверху белое, то, по крайней мере, пусть хоть под платьем его не будет, чтобы не изображать из себя девственницу года! — заявила Кики с вызовом, влезая в белые сатиновые лодочки. — Дерьмовые чулки, да еще с этими дерьмовыми туфлями! — мрачно добавила она.
Гневно сверкая глазами, Кики открыла платяной шкаф, где в полиэтиленовом чехле висело белое подвенечное платье.
— Кажется, мне надо помочь тебе надеть твое платье, — встрепенулась Дэзи и бросилась к шкафу.
На ней было шифоновое нежно-зеленое платье, волосы на голове уложены кольцами за ушами. На ногах зеленые туфельки на низком каблуке, чтобы не слишком возвышаться над Кики — ну разве что самую малость, ведь с этим уж ничего нельзя было поделать. Дэзи осторожно извлекла платье из чехла и расстегнула «молнию», чтобы Кики могла облачиться в свой наряд. Она взяла платье за плечики и, словно искушая, потрясла им перед носом Кики, как матадор перед разъяренным быком:
— Оле, ну кто еще?..
— Оле… — проворчала Кики. — Можно подумать, у меня есть выбор!
— Девочки? Девочки? — донесся снизу сквозь закрытую дверь голос Элеоноры Кавана. — Вы что, еще не готовы?
Сама миссис Кавана уже больше часа была при полном параде. Было ясно, что свадьба начнется явно с опозданием.
— Идем, идем, тетя Элли! — крикнула Дэзи. Кики состроила страшную рожицу, но промолчала.
— Можно мне войти?
— Через секунду мы сами выйдем! — прокричала Дэзи.
— Кики, дорогая, тебе нужна помощь? — спросила мамаша дрожащим голосом. «Господи, только бы ее не затошнило, а то еще платье испортит», — пронеслось у Элеоноры в голове.
— А как насчет того… — начала Кики, но Дэзи тут же зажала ей рот.
— Нет, тетя Элл и, нам ничего не надо, — постаралась успокоить миссис Кавана Дэзи. — Честно. Так что спускайтесь вниз, а мы сейчас.
— Ты чего? — прошипела Кики. — Я просто хотела попросить у нее валиум.
— Да у меня есть валиум, успокойся ты наконец! Я накачала бедного пса наркотиком по самую макушку.
— Дети — цветы — это я проходила. Но чтоб собаки — цветы? И к тому же под кайфом!
— Ты ж понимаешь, я не могла рисковать.
— Дэзи, милая моя! Ты взяла валиум специально для меня? — расчувствовалась Кики.
— Ну конечно. А теперь давай наденем наше платье, хорошо?
Подчиняясь, Кики позволила Дэзи застегнуть крючки на платье с пышной длинной юбкой,
— О чем ты думаешь?
— О своих любовниках. Если бы они могли сейчас увидеть меня, они бы позеленели от зависти.
— По-твоему, невеста имеет право думать о таком?
— Еще как имеет!.. Выходить замуж, если у тебя не было раньше любовников? Что за дикая мысль!
Джерри Кавана, отец Кики, постучал в дверь:
— Кики, ради бога, когда ты будешь готова? Все ждут. Господи, Кики, да не копайся так… быстрее!
— Идем, идем, дядя Джерри! — крикнула через дверь Дэзи. — Кики, давай я приколю тебе вуаль — и пошевеливайся. Там уже играют твою песню.
— Какую еще песню?
— «Вот идет невеста»!
Побледнев, Кики поцеловала Дэзи в щеку и гордо выпрямилась.
— Вот она начинается, эта взрослая дерьмовая жизнь! — пробормотала она жалобно, направляясь к двери навстречу своему будущему.
Кэндис Блюм напряженно думала. Стоя, по обыкновению засунув руки глубоко в карманы, чуть откинувшись назад, так что еще резче обозначились ее крутые бедра, она хранила молчание, пока ее помощница, Дженни Антонио, терпеливо ждала указаний. Как всегда, Кэндис была безупречно одета: в свое время, рассказывали, она отказалась от одной прекрасной работы в Калифорнии на том основании, что там, дескать, негде купить модные туфли.
— Позвони к «Гроссинжеру» и в «Конкорд». Узнай, как там у них с машинами по производству искусственного снега. И сколько времени проходит, прежде чем он начинает таять. Речь идет о середине сентября, при том условии, конечно, что не будет нашей обычной в это время полосы дикой жары, что, вообще-то говоря, было бы чудом. И спроси, сколько стоит прокат. Да, и позвони в отдел паркового хозяйства: сдается мне, для этого дела надо будет получить их разрешение. А где образцы приглашения?
— А что, если «Гроссинжеру» и «Конкорду» самим будут нужны эти их машины? Ведь они обеспечивают катание практически круглый год? — спросила Дженни с молодой горячностью и сообразительностью, свойственными ее двадцатитрехлетнему возрасту.
Кэндис взглянула на свою помощницу с изумлением.
— Дженни! Ты еще ничего не знаешь о том, как работает наша корпорация? Когда мы отмечаем Новый год, то устраиваем вечеринку а-ля царский прием в Зимнем дворце в Санкт-Петербурге. Когда арендуем «Таверну» на лужайке Центрального парка, то это нам необходимо для того, чтобы мода на «Княжну Дэзи» вошла перед Рождеством в каждый дом. А для всего этого нужен снег! Понимаешь? В крайнем случае мы даже купим у них снегоделательные машины. Садись за телефон — и хватит задавать идиотские вопросы. Ручаюсь, что ты еще не выяснила для меня насчет тройки?