Серебряная богиня
Шрифт:
— Это невозможно. Приди в себя, успокойся…
— Ты получила от меня сполна. Все мои долги… Я их уже заплатила. Учти, Ванесса, я тебя предупреждаю…
Ванессе, с ее опытом и проницательностью, не требовалось повторять дважды. Ярость, ясно читавшаяся в глазах Дэзи, казалась столь неукротимой, что беды не миновать. Она поняла это мгновенно: ведь в ее идеально сбалансированной жизни, полной весьма опасных, но таких восхитительных тайн, необходимо было уметь тотчас же избавляться от риска и его последствий.
«Что же такое мог сделать Рэм? — крутилось у нее в голове,
— Что происходит? — требовательно спросил Патрик Шеннон у секретаря, усаживаясь за свой рабочий стол.
Он только что возвратился из Токио и рассчитывал, что поверхность его стола будет столь же чистой, как перед его отъездом. Все три его секретаря обязаны были составить досье с материалами, требовавшими внимания самого патрона. Шеннон еще не успел попросить принести материалы и документы. Между тем на его столе кто-то разложил шесть фотографий.
— Это мистер Биджур распорядился. Он хотел, чтобы вы сразу же увидели снимки, — ответил секретарь на недоуменный вопрос шефа.
Патрик взял со стола все шесть фотографий, к каждой из которых был подколот листок с пояснениями.
— Это все княгини и княжны, мистер Шеннон. Мистер Биджур полагал, что вы захотите ознакомиться с их семейным древом. Здесь две бельгийки, одна француженка и три немки. Он просил сказать вам: мы перебрали всех княгинь, какие только остались, и эти — самые красивые. Княжна Каролина и княжна Ясмин не позвонили, как было договорено, но он пытается сейчас действовать по своим каналам.
Разглядывая фотографии, Шеннон покатывался со смеху.
— Боже… Боже!.. — повторял он, давясь от смеха. — Заработался, сукин сын… Бедный Хилли. Он что, не понимает? Когда я говорю «незабываемое», то имею в виду не просто красивое! Мисс Брайди, — обратился он к своей секретарше, — соедините меня с Дэзи Валенской из студии Норта. Если ее там нет, то выясните, где она, и свяжитесь с ней. Все другие дела можете пока отложить.
Дэзи стояла, уперев руки в бокал строго глядя на двух своих помощников по производственной части.
— Вы что, хотите меня уверить, будто этот ваш хозяйственник сам, без ваших указаний, явился в Центральный парк и спилил сук с дерева? Никогда не поверю, что подобная мысль вдруг ни с того ни с сего пришла ему в голову! Оболтусы! Да вы знаете, что за ним по пятам гналось по меньшей мере пятеро, чтобы сдать его в полицию? Там чуть не устроили суд Линча…
— Из-за чего? Какая-то маленькая веточка!
— На ней даже листьев и то не было…. А нам нужно было спешить. То дерево на улице оказалось слишком хилым.
— Не желаю слышать никаких оправданий! — прервала Дэзи путаные объяснения своих помощников. — Если подобное повторится хотя бы один раз, слышите, вы оба вернетесь к своим прежним профессиям гробокопателей!
— Телефон, Дэзи! — обрадованно воскликнул один из них, услышав звонок.
— Студия, — по обыкновению ответила Дэзи.
— Княжна Валенская? Говорит Патрик
— Как Токио? — спросила Дэзи как можно безразличнее, уголком глаза наблюдая за помощниками, которые, воспользовавшись паузой, постарались улизнуть.
— Слишком далеко. Послушайте, у меня даже не было возможности извиниться перед вами за резкость в тот последний раз.
— Не мешало бы извиниться и за первый тоже.
— Как раз об этом я и хотел вам сказать… У меня такое чувство, что у нас с вами с самого начала все как-то не заладилось. Что в первый раз, что во второй. И мне бы хотелось как-то это исправить. Есть у меня хоть один шанс уговорить вас поужинать со мной? Обещаю, что об «Элстри» не будет сказано ни слова. С моей стороны это не попытка заставить вас изменить свое решение. Я не настолько глуп для этого, но и не настолько коварен.
— Просто дружеский ужин?
— Вот именно. Мне бы не хотелось, чтобы у вас сложилось впечатление, будто я какой-то злодей.
— Но вы же не станете отрицать, что по натуре вы человек напористый? — спросила Дэзи с усмешкой.
— Напористый — это верно, но не злодей. Как у вас со временем на этой неделе?
— Думаю, что время на ужин я сумею выкроить, — неожиданно уступила Дэзи.
— Каким из вечеров вы можете пожертвовать? Я еще не составлял планы на неделю, так что выбирайте любой.
— Сегодняшним, — произнесла она, ни секунды не колеблясь.
На другом конце провода на миг повисло молчание.
— О-о… Хорошо. Сегодня вечером.
— Записывайте адрес. Угол Принс и Грин-стрит. Первый подъезд. Этаж третий. Заезжайте за мной в восемь.
Дэзи повесила трубку, даже не дав собеседнику возможности попрощаться.
— Джинжер, — обратилась она к секретарше Норта, — если придет босс, скажи ему, что после ленча меня не будет. Если он будет спрашивать, в чем дело, скажи, что я ничего тебе не объяснила. Если я буду нужна другим, пусть обходятся без меня. А если будут звонки, отвечай: «Ее нигде не могут найти». А если начнут приставать, говори, что ты ничего не знаешь.
— С удовольствием, — заверила ее Джинжер. — Свидание, да? — заговорщически спросила она.
— Не совсем, — уверенно ответила Дэзи.
Дэзи точно знала, что ей надо купить. Вне зависимости от сезона, вне зависимости от запрограммированных колебаний моды и от того, в какую сторону качнется маятник вкусов — от классических к ультрасовременным и наоборот, Билл Бласс без лишнего шума неизменно выпускал несколько превосходных моделей из черной ткани.
В конце концов на втором этаже универмага Бендела Дэзи нашла именно ту модель Билли Бласса, которую искала, а заглянув на первый этаж, купила в обувной секции Джерри Миллера изящные, на высоком тонком каблуке лодочки, обтянутые черным шелком, с маленькими застежками из искусственных бриллиантов. За соседним прилавком нашлась и пара нужных ей колготок — тонкая паутинка сероватого оттенка. Дэзи вышла из магазина на Западной 57-й улице, истратив лишь на каких-то два-три доллара больше, чем составляла ее трехнедельная зарплата.