Серебряная доля
Шрифт:
– Это отраву?
– Сийри отшатнулась от протянутого пакета как от чумной крысы.
– Нет, я все понимаю - эльфы, дивный народ, на яды плюет с высокого насеста… Но мы-то - люди!
– Не боись, не отравитесь, - со смехом ответил эльф.
– Для людей она тоже вкусна, съедобна и весьма полезна. Как черника.
– А не ее ли называют волчьей ягодой?
– с сомнением спросила Нита.
– Не жимолость, часом?
– Другую жимолость, - хмыкнул Глин.
– Потому всегда уточняйте сорт. А лучше - свой кустик заведите.
– Ага, кустик, - хмыкнула Сийри.
– В сумке его
– Э, нету дома - тоже мне беда, - пренебрежительно махнул рукой парень.
– Дом - дело наживное. Так вы берете, или как?
– Берем-берем, - улыбнулась девушка, протягивая спешно свернутый кулек.
– Спасибо!
– Не за что!
– хмыкнул Глин.
– Советую помыть, - овальные голубовато-фиолетовые ягоды с дробным шелестом хлынули в подставленный кулек.
– Ну, пусть все наши неприятности так же легко решаются!
– засмеялась Нита, высыпая в рот горсть еще мокрых ягод. Тщательно протертая от остатков прогорклого жира куртка, развешенная на стенке тамбура, казалось, тоже зааплодировала девушке еще мокрыми рукавами.
– Дай бог, - хмыкнула Сийри, также пробуя лакомство.
– Действительно, вкусно!
Только не черника - эта покислее будет. Слушай, - Сийри прищелкнула пальцами, - на голубику похоже.
– Да они все друг на друга похожи, - ответила подруга.
– Жимолость, надо же!
Внезапно Сийри, фыркнув, ткнула посиневшими от ягод пальцами куда-то за спину подруги. Видимо, ягоды воспользоваилсь моментом, чтобы попытаться пролезть не в то горло, поскольку девушка закашлялась. Нита, постучав ей по спине, терпеливо подождала, пока девушка прокашляется, и обернулась. Зрелище, действительно, оказалось весьма захватывающим.
Поезд, как всегда, тронулся очень плавно. Зеленое здание станции медленно уплывало вдаль, так что могло показаться - едет не поезд, а сама станция. По высокой платформе, ловко огибая разочарованных торговцев, мчался растрепанный гном, дико сверкая выпученными глазами. Он был из компании, которая столь вольготно расположилась под нитиной полкой - вероятно, у них кончилось "топливо", потому остановку гномы использовали наилучшим образом. Под мышками гонец зажал пару бутылок темного стекла, в карманах кафтана что-то многозначительно брякало, а в руках пассажир крепко держал матерчатое ведерко.
Из него при любом неловком движении выплескивалась пенная жидкость с характерным ароматом свежей медовухи. Гном страдальчески кривился при каждой новой капле, но пока сдерживался.
Вдруг Нита, охнув, махнула рукой вперед - платформа уже заканчивалась, а до двери оставалось еще не менее сажени. Гном тоже заметил конец "взлетной полосы", потому, решительно выставив вперед бороду, еще сильнее заработал ногами. Разрыв сократился до полуаршина, но платформа заканчивалась еще быстрее.
Буквально в последний момент гном, резко оттолкнувшись от края платформы, влетел в тамбур, обдав девушек хмельными брызгами. Одной бутылке, впрочем, оказалось не суждено достичь поезда - она с печальным звоном разлетелась на десятки темно-зеленых осколков,
– Хотите?
– он, осторожно пристроив на полу ведерко, перехватил поудобнее выжившую бутылку. Было заметно: переполняющие его чувства требуют хоть какого-то выхода.
– Нет, спасибо, - засмеялась Сийри.
– С успешной посадкой!
– Да уж, - гном, опасливо выглянув из вагона, поежился.
– Ладно, ребята уже заждались, - он, смущенно хмыкнув, удалился, неся перед собой ведерко с медовухой, как почетный кубок.
Вернувшись в свое купе, девушки растеряно ахнули: Глин, бледный как январский снег, неловко скрючился на сиденье, и только страдальчески морщился, держась за левую часть груди.
– Вот говорили мне, а я не верил, - глухо пробормотал он, увидев перепуганные лица подруг.
– Оставьте страхи, это скоро пройдет.
– Пройдет что?
– напряженно отозвалась Нита, бесцеремонно поискав пульс на шее эльфа. Кожа у того оказалась неприятно влажной, напомнив скорее кожу лягушки.
– Жизнь?
– Приступ, - прошипел эльф, с трудом садясь прямо.
– Не по зубам мне - молнии швырять, я ж не боевой колдун.
– А какая разница?
– удивилась Сийри.
Глин слабо усмехнулся, но щеки его уже порозовели.
– Такие чары силы требуют изрядно. Бывает - даже чересчур. Вот начнешь учить - все узнаешь. Но хватит о беде - теперь я чай хочу!
– и он деловито потер руки, выглядев копошащегося у титана проводника.
Гномы, получив "добавку", решительно отставили в сторону стаканы с недопитым чаем. Сразу стало заметно: медовуха, не смотря на похожий цвет, привлекает их намного больше. Сийри, прислушавшись, тихо фыркнула - похоже, самым популярным железнодорожным тостом оказалось: "За проезд!" Проводник тем временем решил немного прибраться. Он толкал по проходу перед собой небольшую тележку, издававшую басовитое гудение. Половичок после этой процедуры выглядел как будто расчесанным, пол просто сиял, а в воздухе не чувствовалось противного пыльного запаха, столь обычного для любой уборки.
Глин, увидев эти фокусы, лишь скептически усмехнулся и продолжил что-то чиркать в потрепанном блокнотике.
Увидев девушек, проводник кивнул на замолкшую тележку:
– Дромех. Шикарная вещь. Домохозяйки в Мариенграде с руками рвут.
– Механический веник?
– понимающе покивала Нита.
– Ни разу такого не видела.
– Людям не нравится - тут ведь думать надо, - хмыкнул проводник.
– Веник же - он же все убирать готов - хоть муку, хоть - уголь. А тут - уголь… Да любое горючее дромехом лучше не убирать - еще закоротит чего. Но это в лучшем случае, - многозначительно заметил проводник, стряхнул с аккуратного мундира невидимую пылинку и пояснил.
– В худшем - дромех рванет, как куча фейерверков: ничего не загорится, но копоти будет предостаточно.